Отзывы

«Стихия жизни захватывает лирическую героиню «Граната» подобно стихии океана, где человеку просто некогда предаваться любованию, либо страху. Надо налегать на весла или держать разрываемый ветром парус, чтобы достичь спасительного берега. Обычно во власти быта, в череде безостановочно летящих дней человек просто живет, не задумываясь о сути происходящего. Поэты для того и приходят в мир, чтобы взглянуть на него с вершины. С высоты. Благо, Владивосток щедро дарит эту возможность. И тогда душа и сердце творят свое величайшее незримое действо – перекладывают прозаический текст судьбы на стихотворные стремительно-полётные строчки, словно бросая вызов:
Не страшно ходить по краю –
Страшней умирать, не воскреснув…»

«Стихотворения – короткие, эмоциональные, с рваным, нестройным ритмом, больше атмосферные и чувственные, чем нагруженные смыслом. Они воспринимаются, скорее, душой, а не разумом.
В них тихая грусть, лёгкая апатия на грани с безразличием, принятие неизбежности, серая морось и странные, непривычные образы, словно обрывки ночных сновидений – не кошмарных, а просто беспокойных. В них тени одиночества и философия самостоятельности. В них меланхолия и застывшее время – как минимум».

Я искал некую нить, которая поможет мне сшить ткань своей рецензии в единое полотно, но не нашёл. Что мне понравилось в стихах Воскресной, я скажу ниже, а пока просто наблюдения: В стихах приоритетны аудиальные образы. Однако загребая шире рецензируемой подборки после ознакомления с её поэтическими книгами, признаюсь, что это не совсем так. Визуальных и тактильных ощущений в поэтике Воскресной не меньше. В то же время телесность переплетается с эфемерностью, с духовностью (тьфу! как опошлили это слово, но в том ли наша вина!).
Финальная кода многих стихов рубленая, обрывочная, ритм сбивается, словно выдыхается голос, читающий эти стихи («автоответчик больше не диктовал стихи»), тот же приём используется не только в конце, но и в целом по тексту стихотворений. (Это стоит запомнить, потому что приём несёт семантическую нагрузку). Хотя формально некий лирический герой вроде бы присутствует в ткани стихотворения, его присутствие неуловимо, поскольку он похож на регистрирующую машинку, нужную лишь для передачи текста. Из этого возникает впечатление, что поэзия Воскресной – поэзия отсутствия («проводник из ничто, в никуда»), лирический герой как бы сливается с фоном обстоятельств («с обстоятельствами все иначе»), но парадоксально остаётся живым и болезненно чувственным, как некий призрак. То есть голос, который говорит нам эти стихи, это не голос бездонной бесчувственной пустоты, это живой, человеческий голос, но балансирующий на грани небытия. И это показатель хорошей поэзии, поскольку показатель высокой массы смысла на плотность слова.
Стихи Николь Воскресной наполнены парадоксальностью и двойственностью. Поэт использует парадокс нечасто, но метко. А двойственность всегда таит в себе перевёртыш. Помимо того, что это заставляет ум читателя работать и допытываться собственных ответов от мирозданья, это, по крайней мере, увлекательно, как хорошая история с сюжетом.  Поэзия Николь выгодно отличается от современной поэзии поиском и неуверенностью. Поиск – в попытке найти что-то сверх формы и контекста, и как результат обращение к метафизике. Неуверенность – опять-таки в обращении к метафизике. Сейчас много остросоциальных поэтов, и это модно. Они во всём уверены. Словно, до них никого не было, и после них никого не будет. Они точно знают, как всё должно быть. Они – не поэты, а горлопаны.
Николь Воскресная – вся в сомнениях. Но она, возможно, знает больше.
Воскресная говорит с нами алхимическим, магическим языком. Все эти намёки на любовные отношения оборачиваются экспериментом по установке связи с божественным. Здесь открывается двойственность земных отношений и связей с «горним» миром богов.
Более того, Воскресная явно использует стихи как магию, то есть её поэтические формы суть ритуалы. Не берусь спорить о рациональности таких методов, но поэзия такого рода вызывает уважение, поскольку автоматически становится «настоящей», в том смысле, что от души.
Чтобы обосновать алхимическое начало в стихах Воскресной, мне придётся не только дотошно строчки приводить, а писать ещё целые статьи по герметизму, что в мои планы не входит. Но поверьте на слово, что дело не только в «киновари». Кто знает, да увидит.
Стихи Воскресной интересны формально – поэтикой рваных ритмов, которой она умеет пользоваться.  Её стихи интересны тематически, для тех, кто в теме, – игрой с алхимией. Если учесть, что большинство современных поэтов вообще ничего не могут предъявить, кроме собственных рефлексий или эпигонства, то это вот – отличная заявка на лидерство.
Стихи Воскресной не самодостаточны. Каждое стихотворение – словно глава книги. Стихи нужно считывать по диагонали как метатекст. Тогда только откроется смысл. Возможно, это минус, но с другой стороны: герметичное творчество никогда не было нараспашку.
Николь Воскресная не разменивается на поэтический ширпотреб, а пишет свою историю. И эта история увлекает. Находясь в стороне от ангажированной «тусовки», она пишет увесисто и метко, избегая банальщины.