«У Марины Цветаевой был Париж, Европа, блистательные спутники и слушатели, которые однако не уберегли ее от горестного, трагического конца. У Марины Саввиных провинция под ногами, злое, беспутное время вокруг и, наверное, нет достойных ее дара читателей и слушателей, потому что читать и слушать ее надо так же уединенно, как музыку Шуберта, в большом зале, среди людей, но как бы один на один находясь с композитором, из сердца в сердце с ним сообщаясь.
Храни и помогай Бог ей и всем нам!»
Виктор Астафьев
«Виктор Петрович Астафьев написал в предисловии к её первой книжке: "Марина Саввиных творит поэзию, потому что рождена поэтом, уготовила себя и развилась в поэты..." Он отмечал утончённость и духовную глубину её стихов, проникающих "в сердце скрипки и в плен цветка"… Иногда у читателя может сложиться впечатление, что поэту легче жить в мире культуры, чем в мире людей. Вот и в мире детей-лицеистов она словно бы прячется от грубого мира взрослых, пытаясь сделать своих учеников лучше и чище. Впрочем, эта кажущаяся иногда чрезмерной "литературность" её манеры вполне естественна и органична, Марина пишет, как дышит, и её проза, и даже устная, бытовая речь так же изысканны, как её стихи».
Эдуард Русаков
«Марина Саввиных. Мне хочется сказать о том, что дар её – конечно же, от Бога, что нити ей незримые связать позволено, что вовсе не дорога, а Путь открыт – надолго, навсегда, юдольный и вселенский, перед нею, что суть её достойного труда становится понятней и роднее не только мне со временем, что есть в стихах её особенная нота, целебная, пронзительная весть о том, что рай, желанный для кого-то, не выдумка, что можно разглядеть его приметы ясные повсюду средь будней наших, – только бы радеть о благородстве, только б верить в чудо, как в детстве, изумляясь волшебству и таинству природы, чья отрада нужна душе во сне и наяву, что быть везде самой собою – надо.
Марина Саввиных. Сафьяновый блокнот. Минувшего негаснущие свечи, в котором настоящее живёт, чтоб стать грядущим. Да. Во имя речи».
Владимир Алейников
«Если отношения развиваются на скорости курьерского поезда, как в стихотворении Глеба Горбовского, отнюдь не исключено, что в конце их героиня только вздохнет, как его однофамилица Екатерина Горбовская: «Как жаль, что я с тобой спала!» Однако вполне возможен и другой финал, вполне на уровне легендарных «С любимыми не расставайтесь!», как в стихотворении Марины Саввиных. Здесь повеяло поистине голой эсхиловой трагедией, ибо сказано предельно просто и вместе с тем возвышенно и патетично: «Пальто с гвоздя снимает человек и молча покидает человека». И такая бездна безутешного горя, отчаяния и грядущего одиночества открывается за этими скупыми словами, что дух захватывает и сердце щемит».
Елена Печерская
|