Произведения

Настенный календарь, всё недосуг
перевернуть твоих страниц картины.
Какой же обуял меня испуг,
когда в один из дней своих рутинных
я взглядом удостоила тебя
и удивилась скорости планеты.
Так день из золотого сентября
движением руки моей – вот этой –
вдруг превратился в первый день зимы.
И так сквозь серость солнце в окна билось.
Пусть эту осень прозевали мы,
Но ничего без нас не изменилось.
Стряхнула пыль, как снег, с календаря.
Уже зима в окно моё смеётся.
Я календарь заметила не зря,
Ведь скоро новый покупать придётся…

Туда! Туда! Хочу туда,
где гладь озёр синее неба,
где быль сплетаются и небыль
и помнит чистая вода
меня девчонкой босоногой,
веснушчатой и озорной,
не знающей, что есть покой
и есть ошибки в жизни строгой.
Там с детством встретиться дано.
Там небо в озеро ныряло.
Переливалась и сверкала
Монетка, падая на дно.
Витали бабочки-мечты
в высоких зарослях рогоза.
И пучеглазые стрекозы
за мной следили с высоты.
Туда! Туда хочу опять,
где память светлая осталась,
чтоб ненадолго, пусть на малость,
но откатилось время вспять…

Мой старый двор, ты узнаёшь  меня?
Ведь это здесь моё промчалось  детство,
Весёлым колокольчиком звеня,
С Ромео и Джульеттой по соседству.
Судачили старушки за углом
Про жениха и юную невесту,
А мы гурьбою бегали потом
И весело дразнили: «Тили-тесто!»
А помнишь, как манила снежность зим,
Как улица в сугробах утопала?
И ветер под одеждою сквозил,
А нам зимы холодной было мало.
Как с гаражей ныряли в рыхлый снег,
Расправив крылья-рукава в полёте?
Остался за порогом прошлый век.
И гаражей тех тоже не найдёте.
Чужие лица смотрят из окна,
Как воробьи, попрятались в морозы.
Но та же в небе круглая луна
И те же во дворе… мои берёзы.

Расправлю плечи и походкой от бедра
Пройдусь по шумному казанскому Бродвею…
Игриво настроение с утра!
Шучу- шучу! Я так и не умею.
Да и зачем? Прошли мои года,
Когда в короткой юбке щеголяла.
И шпильки были острыми, когда
По самой главной улице гуляла.
Теперь мне старый сад куда милей,
Где с тихою скамейкою сдружилась,
Где летом мотылёк кружил над ней,
А осенью листва к ногам ложилась.
Мой город молодеет с каждым днём,
Но я люблю из прошлого страницы.
Мне лестно говорить сейчас о нём,
Мой Летний сад несеверной столицы

Даже в дождь щебечут птицы.
Раскричались – не унять…
И намокшие ресницы
ель пытается поднять,
чтоб меня в своих иголках,
заплутавшую, согреть,
где моя смешная челка
будет в зелени белеть.

Живёт человек, живёт и не ведает,
Когда же его призовут небеса.
А там, наверху, жизнью нашей заведуя,
Кто-то возьмёт – разомкнёт полюса.
Цепь разорвётся, как ниточка тонкая.
Вверх по спирали спружинит душа,
Чистая-чистая, звонкая-звонкая,
Мир с высоты оглядит, не спеша,
Будто прощаясь с родными красотами,
С тихою речкою и васильком,
Будто прощаясь с земными заботами
Вечно о чём-то или о ком.
Сколько их в небе меж звёздами мечется,
Душ, отошедших от нашей Земли!
Дружат они там с Большою Медведицей
И провожают рукой корабли…

Сегодня день похож на осень.
Стыдливо солнце из-за туч
ко мне протягивает луч,
как будто извиненья просит
за то, что дни уже ни те…
за то, что август так печален,
что холоднее все ночами
и чаще чайник на плите,
за то, что танец для стрекоз
над лугом скошенным последний.
Подлиза-луч, скользнув к обедне,
окрасит прядь моих волос.

Вздрогнула… Как будто это ты
Идёшь навстречу мне через дорогу.
Твои давно застывшие черты
Вдруг проявиться в чьём-то лике могут…

Как будто ты напомнил мне сейчас,
Чтоб за тебя молилась я порою,
Чтоб у распятья плакала свеча,
С которой я слезу свою не скрою…

Не знаю, где: в аду или в раю
Твоя душа скитается, мой грешный.
Давно тебя простив, я постою
И помолюсь за твой покой, конечно…

Тихо течёт Молога,
Пряча дворы и судьбы.
В речку ведёт дорога.
Выживший не забудет:
Падало небо в воду,
Город  спасти пытаясь.
Но не осталось броду.
Берег, с волной ласкаясь,
Помнит все переулки,
Помнит все перезвоны.
Эхо там вторит гулко
Осиротевшим стонам.
Рыбы там над домами
Плавают ли? Летают?
Кружатся косяками?
Или по-птичьи – стаей?
Лики святых размыло.
Всюду печаль и холод.
Смотрит Господь уныло
На затонувший город,
Где под водой застыли
Церкви и колокольни.
Раньше в них службы были –
Нынче представить больно.
Вот и стоят в печали
Вечным укором  виды,
Чтобы  не забывали
Русскую Атлантиду…

Не очень-то приветлив город твой,
Когда с вокзала встретил непогодой.
От Невского недолго по прямой
Мне до тебя. Но спорить ли с природой?
То – летом! А сейчас метёт зима…
Я улицей Казанской пробираюсь.
Уже знакомы старые дома,
И я им по-казански улыбаюсь,
Прощаю бездорожие дорог,
Оправдываю город снегопадом.
Через два дома – вон и твой порог!
И ничего мне более не надо…
Мы очень  редко видимся с тобой.
Жизнь музыканта – вечные гастроли.
Наверно, называется судьбой
Твоё прикосновенье к этой роли.
Звучит красиво: Токио…Париж….
Тебе вся география знакома.
Пусть завтра ты опять туда летишь,
Зато сегодня… целый вечер дома!

Морской прибой мои ласкает ноги,
Шумит волной и просит не спешить –
Когда ещё сведут сюда дороги,
Которыми приходится кружить?
Выбрасывает под ноги ракушки
На память о заморском декабре,
Чтобы смешные эти погремушки
Воспоминанием потом служили мне
О тёплом крае, где смеётся лето
Весёлою девчонкой круглый год,
Которое не хочет знать, что где-то
От холода, ветров и непогод
Зимою вьюжной греется Россия
У печки, у камина, комелька.
Как в инее леса её красивы!
Как подо льдами прячется река…
И как однажды утром у оконца
Зажмурюсь вдруг от яркого огня –
То сквозь морозное стекло струится солнце,
Пронизывая стрелами меня.
Я рядом положу свои ракушки –
В них лето, солнце, море и прибой,
И озорные рыжие веснушки,
Зачем-то так любимые тобой…