Отзывы

1. Газета «Поэтоград», № 41 (298), 2017 г. «О русской гречанке», статья журналистки Софии Прокопиду - Салоники, Греция.

«Бабушка Мария по-русски плохо говорила, и все же она отважилась и спросила Жукова: «Нам надо тикать?» Он ответил: «Никуда бежать не надо. Скоро война закончится, и дети пойдут в школу!»…
Это маленький эпизод из книги Надежды Кузнецовой-Шихиди «Русская гречанка». Ее бабушка запросто общается с великим маршалом СССР… Именно этот эпизод, думаю, является символичным в истории семьи Надежды Кузнецовой:
«Бабушка ему поверила и никуда из этих мест не уходила ни во время войны, ни после»… Надежда Кузнецова проживает всю свою жизнь только в России: Геленджик – Новороссийск - Москва… На греческом не говорит, но при этом характер, темперамент, быстрота ума и чистый юмор - это точно у нее от ее древних предков Эллинов! Ведь грек – этот тот, у кого греческое самосознание, говорят знатоки этнологи… Для большинства греческих (понтийских) семей Россия стала настоящей Родиной, и это несмотря на все беды, принесшие им тоталитарным сталинским режимом: высылки- депортации, аресты и расстрелы… Годы в тюрьмах с несправедливым обвинением: «предатели СССР»…
«Русская гречанка»… Надежда Кузнецова-Шихиди, издала свою книгу в Москве совсем недавно, и она уже завоевывает сердца читателей, греков и не греков в России и Греции… Это документальная проза. Это автобиографическая книга.
Это мемуары «Актрисы Мира», именно как называл с детства Надю ее русский отец Кузнецов. Актрисой мира Надя не стала, но она стала актрисой Мира доброты и Любви ко всему, что ее окружает: люди, природа, театр, кино. Греция. Да, и Греция, как страна дающая ей еще один глубинный смысл существования. Русская гречанка Надежда пропитана греческим духом, умением смотреть и реагировать на все с чувством греческой меры.
На почти 300 страницах книги, с обилием альбомных семейных и публичных фотографий, ставящих читателя лицом к лицу с историей ее жизни и жизни целого поколения. В книге есть страницы повествования, которые могли бы стать отдельными романами, повестями, рассказами. Это, например, история ее родного брата Ивана Кузнецова… Он прослужил на флоте (как папа!) с 1959 по 1963 г. Иван стоял на защите кубинкой революции и Фиделя Кастро, участвовал в мирном разрешении Карибского кризиса. Там, на Кубе, его прозвали «Барбароха»… Однозначно, что книгу надо читать, чтобы прикоснуться к эпохе, когда молодые были молоды, и духовность была главной составляющей жизни людей, а искусство и культура приводили к катарсису и ощущению счастья. Это было время людей других, могущих сохранять оптимизм в самых трудных испытаниях, время людей, могущих смеяться от души, могущих восхищаться другими, как если бы эти другие были бы Героями… Время других людей, таких, как Надежда Кузнецова, и, конечно же: Надежды Шихиди, написавшей замечательную книгу про себя и про своих… Но так, что все люди ее жизни - это уже и наши люди…

2. «Литературные известия», № 08 (148), 2017 г. Рубрика «Книги издательства «Вест-Консталтинг». О книге «Русская гречанка». Статья литературного критика Ольги Ефимовой.

В настоящее время литературный и культурно-исторический статус мемуарно-автобиографического жанра заметно вырос. И это неудивительно. На фоне однотипной, низкопробной "литературы", захлестнувшей книжный рынок, резко выделяются правдивые повествования "о времени и о себе".
Говорить правду всегда сложно, а подать ее тактично и терпеливо — для многих и вовсе невозможно. Выдержать нужную интонацию, сохранять с читателем определенную дистанцию и в то же время не предстать перед публикой бездушным "сухарем" — тонкое искусство. Кричащего не слышат, шепчущего — не слушают. Непростой разговор с читателем необходимо начинать в спокойном состоянии духа, создавая благоприятную атмосферу для неторопливого изложения. Кроме того, если автор книги является настоящим профессионалом, жизненным опытом доказавшим правоту собственных суждений, доверять ему становится легко.
Первая книга Надежды Кузнецовой-Шихиди — пример именно такого повествования. Отвергая процесс создания образности, она выбирает умиротворяющую, доверительную манеру письменной речи. Повествуя от первого лица, не желает казаться лучше, чем есть на самом деле. Душевная открытость отогревает нас искренностью, откровенность дарит правду и глубину.
Книга выделяется среди эгоцентричных биографий звезд эстрады и воспоминаний политических деятелей прошлых лет. Обращенность в других, исследование своего рода, трепетное отношение к семье и друзьям — все это не свойственно большинству нынешних сочинителей. Перефразируя Станиславского, стоит сказать: эта книга появилась на свет не для запечатления "себя в истории", но несет живую, многоплановую "историю в себе". Через цепь значимых событий своей семьи, Кузнецова показывает судьбу целого народа. Чистосердечие, простота стиля, приобщенность автора к духовной культуре общества делают книгу просветительского характера приветливой и увлекательной.
Культура… система ценностей… сколько раз эти слова звучали в СМИ! Но каждый понимает их по-своему. Для Надежды Кузнецовой культура — это скромность, увлеченность своим делом, преданность высоким идеалам. Личностное начало автора, яркая капля ее жизненного опыта вливается в океан накопленного опыта человечества. Дочь понтийской гречанки и русского моряка простирает взгляд в не такое уж и далекое прошлое (точка отсчета времени — начало минувшего столетия), осуществляя личный труд держащегося корней человека. В книге очень важен поколенческий аспект, когда человек осуществляет ревизию "семейных знаний" не как набора готовых постулатов, а как результата семейного опыта. Семья — прежде всего, духовный институт, где ценятся любовь, верность, вечная память. Семья — традиционные ценности любого народа. Человечество же представляет собой более высокий уровень семейственности. Книга недаром названа "Русская гречанка" — автор подчеркивает свою принадлежность к двум замечательным народам и гордится таким положением вещей.
Мемуары делают акцент на эпохе. Автобиографическая литература — на личности автора. Надежда Кузнецова выдерживает баланс. В книге неразрывно связаны история, мемуары, бытовые "человеческие документы".
Примечание "документальная проза" фиксирует наше внимание на достоверности материала. Ретроспективное рассмотрение выручает писателя, помогает зафиксировать в тексте наиболее значимые факты, придать известной информации нужный угол зрения.
Работа отличается большим фактическим материалом. Приложения, к которым автор, дабы не быть голословной, отсылает нас, дополняют повествование. Например, когда речь заходит о директоре ЦПКиО им. Горького, Б. Н. Глан, дается сноска на выступление автора в Анапе, посвященное этой выдающейся женщине. О фестивалях греческой культуры, которыми руководила автор, красочно рассказывают объемные статьи из местных газет.
При создании книги писатель задействовала свой огромный личный архив. Она не стесняется поделиться сокровенным. Вот отрывок из письма к брату в 15 лет: "Ваня, а недавно у меня произошло большое событие: меня приняли в комсомол! Я давно уже мечтала вступить в комсомол, и вот моя мечта сбылась. Как я счастлива, ты даже представить себе не можешь!" Нельзя читать это без ностальгии…
Как опытный сценарист, Надежда Кузнецова уделяет особое внимание деталям. В книге немало запоминающихся, волнующих моментов. Например, что в доме бабушки размещался военный штаб, и туда приезжал маршал Жуков, а во время обеда дети пели частушки прославленному полководцу… А еще — что брат Надежды, Ваня, был переводчиком между военным начальством и Фиделем Кастро и удостоился от лидера кубинцев подарка в виде черного берета… Или, к примеру, рассказ о празднике Первого пионерского костра в Сокольниках…
Воплощая в себе триединство: автор — повествователь — главный герой, Надежда Кузнецова-Шихиди рисует портрет времени, запечатлевая — прежде всего — верное свидетельствование о самой себе. С нежностью и теплотой она говорит о близких — родителях, братьях, учителях, любимых мужчинах… Стоп-стоп, а это уже — частные владения. Пикантными подробностями автор не делится, честь ей и хвала. Так ведет себя настоящая женщина.
Основная миссия писателя — поведать о самых значимых событиях своей жизни, что подразумевает и необходимость анализа произошедшего. С осуществлением "перестройки" жизнь яркой, принципиальной женщины разделилась на "до" и "после". Здесь очень важна публицистическая оценка автора. Кузнецова с грустью свидетельствует: "Капсула, которую мы замуровали в памятнике с обращением к ребятам 2012 года, когда должно было отмечаться 100-летие пионерской организации, была вытащена и украдена. Вот так разрушались идеалы, на которых мы воспитывали детей. Жаль, очень жаль".
Правда преподносится исключительно уважительно. В первую очередь, автор думает о читателе. Не желая никого огорчать, она не ищет "крайнего": "Но я не политик, и не моя задача рассуждать о влиянии ее на развитие страны. Я хочу на своем примере показать, как перестройка отразилась на моей жизни и работе". Она не задает риторических вопросов, трагически заламывая руки, а сообщает — сдержанно, интеллигентно.
Большое внимание уделяет Надежда Кузнецова-Шихиди личности кинорежиссера и журналиста Христофора Триандафилова. Долгие годы она отработала его ассистентом и прожила с ним плечо к плечу. Красочно и трогательно рассказывается о масштабе этого ярко выраженного художника, о его работе и творчестве, о свойствах его характера. В книге приводятся интервью с мастером, от первого же лица писатель отзывается о нем с неизменным тактом и мягкостью.
Для самоидентификации наиболее значим хаотичный и многообразный опыт, который рождается в процессе частного контакта человека с человеком. Профессия режиссера подразумевает общение с огромным количеством людей, о многих из которых автор делится радостными воспоминаниями, прежде всего — о своих педагогах и видных деятелях искусства.
Жизнь Надежды Кузнецовой — часть истории российских греков, а также двух стран — бывшего СССР и современной России. В 1990 году Надежда Кузнецова была режиссером Первого Всесоюзного фестиваля советских греков. В 1993-м стала главным режиссером и постановщиком "Праздника греческой национальной культуры" в Геленджике, прошедшем в рамках фестиваля "Культура сближает народы".
Неутомимая труженица, много лет она была бессменной ведущей творческих вечеров "Московского общества греков", можно сказать — связующим звеном между русскими и греками-понтийцами, оказавшимися так далеко от солнечных островов своей родины. Проводит такие вечера и сейчас.
Понтийские греки составляют большинство в греческой диаспоре в России. Надежда Кузнецова-Шихиди не боится затрагивать трагические темы: геноцид понтийцев 1916 - 1922 годов, когда турки уничтожали греков, и те вынуждены были бежать в Россию. Бежала и бабушка писательницы Мария Афанасьевна Спиро со своей семьей. Во время геноцида погибло более 350 тысяч греков.
В книге "Русская гречанка" освещается и такая мрачная тема, как репрессии и депортации российских греков. Изгнанию подвергся Харлампий Мавриди, муж мамы автора. Он был арестован сотрудниками НКВД в 1942 году, а впоследствии — выслан из Геленджика…
…Несмотря ни на что, автор утверждает, что мы все едины, и горячо обосновывает это примером своей большой интернациональной семьи, а в более широком масштабе обосновывает это, опираясь на историю дружественных стран — России и Греции. Обе страны обладают богатым культурным наследием, поэтому в области науки и культуры также существует возможность для успешного сотрудничества. Доказательством нашей многолетней дружбы и отличного сотрудничества явилось решение об объявлении 2013 года Годом Греции в России и Годом России в Греции. Не последнюю роль в дальнейшем сближении наших народов, как мне представляется, сыграет и книга Надежды Кузнецовой-Шихиди. Она не оставит равнодушными тех, кто интересуется греческой культурой, и многих других, кто, как минимум подспудно, понимает: "Все люди — братья". Для автора это не пустые слова. Потому в финале произведения так жизнеутверждающе звучит цитата из Расула Гамзатова:

Мне все народы очень нравятся,
И трижды будет проклят тот,
Кто вздумает и кто пытается
Чернить какой-нибудь народ!

Человеческая жизнь метафорически разворачивается как роман. Тех, кто это осознает, не может не волновать вопрос: что я увижу, оглянувшись назад? Что могу дать миру? Надежде Кузнецовой-Шихиди не стыдно поделиться с людьми. Содержательная, полифоничная, ее книга будет интересной обширному кругу читателей. В принципе, такую книгу должен был бы написать — или хотя бы замыслить — каждый из нас.