Отзывы

Михаил Львов. В альманахе «Поэзия» № 13 1974 г., в предисловии под названием «Ответственность», говорит об авторах, напечатанных в 13-м номере под рубрикой «Первая встреча», в том числе о Нине Красновой как о поэтессе-горожанке, которая оторвана от природы и тянется к ней.

Владимир Солоухин. В журнале «Москва» № 6 – во врезке к подборке стихов Нины Красновой говорит о том, что её стихи вроде бы просты, как лепестки ромашки, но в них содержится красота.

Василий Фёдоров. В «Комсомольской правде» 30 марта 1979 г., в статье «Призвание», и в «Литературной газете» 4 апреля 1979 г., пишет о молодых поэтах, участниках VII всесоюзного совещания молодых писателей, о «настоящих талантах», к которым «был проявлен повышенный интерес», и упоминает среди них «Нину Краснову из Рязани»

Михаил Поздняев. В «Литературной учёбе» № 2 1979 г., в статье «...Ещё не слышанное имя», пишет о поэтических дебютах на страницах журнала «Юность» и о Нине Красновой.

Андрей Дементьев. В «Литературном обозрении № 7 1979 г. пишет о Нине Красновой как об «открытии» на совещании молодых писателей, как о поэтессе, у которой «отличные стихи».

И. Фетисенко (читатель из Кривого рога). В «Литературной газете» 5 сентября 1979 г., в дискуссии «Поэзия: мир и личность», в обзоре редакционной почты «Чтобы словам было тесно...», говорит о любовных стихах Нины Красновой, напечатанных журнале «Юность» № 8 1979 г., и возмущается тем, что «девушка просит молодого человека – «так и быть»! – потрогать её» и что она обращается к своему адресату через журнал, «имеющий почти трёхмиллионный тираж».

Юрий Идашкин. В «Литературной России» 16 ноября 1979 г., в статье «Дремлет редакторский карандаш», критикует первую книгу Нины Красновой «Разбег» за то, что там слишком много любовных стихов и что там «в поцелуе рук ли, губ ли» не «пламенеет» «красный цвет моих республик», как у Маяковского.

Николай Старшинов. В «Комсомольской правде» 23 декабря 1979 г., в статье «Достойны имени поэта», пишет о молодых поэтах, которые достойны имени поэта, на которых он советует критикам обратить своё внимание, и называет в числе таких Нину Краснову из Рязани.

Сергей Поликарпов. В журнале Москва № 3 1980 г. пишет положительную рецензию «Сила доверительности» - на первую книгу стихов Нины Красновой «Разбег» (М., «Советский писатель», 1979).

Михаил Пластов (в соавторстве с Виктором Коркия). В журнале «Юность» 1980 г. пишет положительную рецензию на книгу Нины Красновой «Разбег».

Нина Краснова. Ответы на анкету «Литературной учёбы» - в «Литературной учёбе» № 2 1981 г.

Нина Краснова. Ответы на анкету журнала «Юность» - в журнале «Юность» № 7 1981 г.

Александр Иванов. В «Студенческом меридиане» № 8 1981 г. – пародия «Нечто трогательное» на стихи Нины Красновой «Так и быть – дотронься до меня», напечатанные в журнале «Юность», а в Крокодиле» № 13 1981 г. – пародия Александра Иванова (под псевдонимом Марк Лившин) «Трогательное» - на те же самые стихи Нины Красновой.
(Потом А. Иванов напишет и напечатает в прессе новые пародии на стихи Нины Красновой).

Александр Щуплов. В «Литературной учёбе» № 1 1982 г., в статье «Голоса моих сверстников», пишет о своих сверстниках и о Нине Красновой.

Вячеслав Сухнев. В «Литературной газете» 22 сентября 1982 г., в статье «Меланхолическая идиллия», пишет свои критические замечания о молодых, в том числе и о Нине Красновой, которая мечтает о «четырёх стенах», в которых она могла бы укрыться от мира с его суетой («Мне для счастья нужны четыре стены»), а не об идеологической борьбе за всеобщее счастье.

Илья Фоняков. В «Знамени» № 9 1982 г., в статье «Молодые поэты – это всегда интересно», пишет о Нине Красновой хорошие слова.

Андрей Мурай. В «Неве» № 9 1982 – пародия «Верность» на стихи Нины Красновой на стихи «Я счастлива с тобой...» (из первой книги «Разбег»).

Михаил Числов. В альманахе «Поэзия» № 32, в статье «Стихи прорастают в судьбу», пишет о Нине Красновой как об одной из немногих поэтесс, заслуживающих внимания.

Лев Куклин. В «Неве» № 1 1983 г., в статье «Номенклатура чувств», пишет о любовной лирике молодых поэтов и критикует Нину Краснову за слишком обнажённые чувства в стихах.

Сергей Поликарпов. В «Литературной России» 20 мая 1983 г. – врезка к подборке стихов Нины Красновой, где он пишет, что имя Нины Красновой уже «на слуху».

Александр Шаталов. В «Литературной газете» 26 октября 1983 г., в статье «Надоело кричать: я хороший!..», пишет о поэтах, стихи которых продиктованы не желанием «понравиться» критикам, а «определённой жизненной позицией» и которые не стараются быть в стихах «правильными» и «приятными во всех отношениях».

Святослав Педенко. В Советской России» 7 декабря 1983 г., в статье «Со временем сверить строку», пишет о поэзии альманаха «Поэзия» и критикует молодых поэтов, в том числе и Нину Краснову, за тяготение «к сельской пейзажной лирике» и к людям, у которых «старые понятья».

Игорь Шайтанов. В «Литературном обозрении» № 1 1984 г., в статье о
«чертах современной поэтической личности» «Пусть слово тяжелеет»,
пишет: «Не предсказываю, но предполагаю, что всё наиболее интересное в нашей поэзии в ближайшие годы, судя по тому, кто и как в неё приходит, будет связано не с явлением каких-то покамест неведомых комет, а с изменением и ростом тех, кто уже в поэзии работает. Надежды я связываю не с юностью, а со зрелостью... тех, для кого она будет следующей ступенью: Татьяна Бек и Нина Краснова... и Олег Хлебников...»

Александр Бобров. В «Литературной России» 24 февраля 1984 г., в статье «Право зваться поэтом», в рубрике «Навстречу VIII Всесоюзному совещанию молодых литераторов», пишет о молодых поэтах, участников предыдущего VII Всесоюзного совещания, которые «оправдали выданные (им) авансы».

Андрей Дементьев. В «Литературной газете» 29 февраля 1984 г., в дискуссии «Кто начал, тот не начинающий», пишет о молодых поэтах, за творчеством которых он давно следит с «симпатией», и о Нине Красновой.

Юлия Друнина. В «Литературной России» 2 марта 1984 г., в материале «В борьбе за мир» хвалит стихотворение Нины Красновой «Участники войны» и читает его с трибуны пленума СП РСФСР.

Вечеслав Казакевич. В «Литературной России» 14 сентября 1984 г., в статье «Время молодых», пишет о молодых поэтах, творчество которых «наиболее заметно», и о Нине Красновой.

Сергей Бирюков. В «Литературном обозрении» № 9 1984 г., в статье «В мир прекрасных превращений...», пишет о фольклорных мотивах в современной поэзии и в поэзии Нины Красновой.

М. Чимпой. В «Литературной газете» 20 февраля 1985 г., в статье Герои и маски» критикует Нину Краснову за вольное обращение с мировой классикой, за стихи, в которых «чтение Гомера (для неё) оказывается... средством от любовного томления» и только (в книге «Такие красные цветы»).

Юлия Друнина. В «Правде» 1985 г., в «Заметках поэта», посвящённых стихам о войне, пишет о стихах известных и молодых поэтов, в том числе и об «Участниках войны» Нины Красновой.

Татьяна Кузовлева. В «Литературной России» 7 июня 1985 г., в статье «Наше священное ремесло...» пишет о молодой женской поэзии и о Нине Красновой.

Александр Щуплов.  В «Литературной учёбе» № 2 1985 г., в статье «Два голоса – две юности» упоминает Нину Краснову.

Александра Чеботарёва. В «Литературном обозрении» № 8 1985 г., в рецензии на вторую книгу стихов Нины Красновой «Такие красные цветы»,  пишет о том, что Нине Красновой «есть куда расти и есть к чему стремиться».

Ирина Васина (23 года, инженер). В «Литературной газете» 30 октября 1985 г. – пародия «Обида» на стихи Нины Красновой «Вы обидели меня, обидели...»

Александра Баженова. В журнале «Молодая гвардия» № 11 1985 г., «Пусть приходят друзья», в рецензии на вторую книгу стихов Нины Красновой «Такие красные цветы», пишет о Нине Красновой как об интересной поэтессе.

Игорь Шайтанов. В «Вопросах литературы» № 5 1986 г., в статье о молодой советской поэзии «Преимущественно о тридцатилетних...», называет Нину Краснову в тройке лучших молодых поэтов и подробно говорит о её книге «Такие красные цветы».

Лариса Васильева. В «Литературной газете» 4 марта 1997 г., в статье «Четыре времени века», упоминает Нину Краснову в числе «самых одарённых, самых заметных», «несомненно талантливых, безусловно своеобразных» поэтов нового поколения.

Александр Щуплов (под псевдонимом – А. Каточков). В «Книжном обозрении» 6 ноября 1989 г., в статье «Нас водила молодость...», пишет, что в сборниках советской поэзии «слабо представлены» стихи поэтов молодого поколения, «тех, кто пришёл в поэзию в семидесятые – восьмидесятые» годы, что там не хватает стихов Нины Красновой и других молодых поэтов.

Александр Шаталов. В «Литературной России» 20 ноября 1987 г., в статье «Война мирков», упоминает Нину Краснову в нескольких местах среди «весьма непохожих... талантливых» молодых поэтов, в творчестве которых много «человеческих и художественных открытий».

Александр Щуплов (под псевдонимом Д. Савитский). В «Книжном обозрении» 26 декабря 1987 г., под рубрикой «Мнение рецензента», в  положительной рецензии на третью книгу Нины Красновой «Потерянное кольцо» говорит, что эта книга «неординарная».

Александр Лаврин. В книге «Много поэтов хороших и разных» (М., «Знание», 1987) пишет о молодых поэтах, «хороших и разных» и в нескольких местах пишет о Нине Красновой как о хорошей поэтессе.

Николай Старшинов. В книге «Лауреаты России» (М., «Современник». 1987) в статье «Прекрасное и грозное моё время» говорит о молодых поэтах, которые прошли через альманах «Поэзия» и уже стали заметны в литературе, и упоминает среди них Нину Краснову.

Люциан Аврамеску. В румынском еженедельнике «Молодёжная искра» 7 ноября 1997 (Бухарест) - интервью румынского поэта Люциана Аврамеску с Ниной Красновой на празднике Варшавская Осень Поэзии 1987 г. «Красота спасёт мир, если мы спасём красоту».

Виктор Астафьев. В антологии стихов провинциальных поэтов «Час России» («М., «Современник», 1988), в предисловии к этому сборнику, а потом в «Литературной России» 29 апреля 1988 г., упоминает Нину Краснову в числе немногих поэтов, которых он открыл для себя «в процессе составления сборника».

Александр Иванов. В книге пародий «Слово – не дело» (М., Библиотека «Огонька», «Правда», 1988) – пародия «Диалог» на стихи Нины Красновой «Сетованье Нюшки».

Геннадий Касмынин. В альманахе «Поэзия» № 53 1989 г., в статье «Зависит и от поэзии», называет Нину Краснову в числе лучших поэтов своего поколения, о которых он говорит, что это поэты «серьёзно работающие, сформировавшиеся и внесшие свой вклад в современную поэзию», и что они заслуживают того, чтобы о них говорили (и писали) «самыми высокими словами».

Александр Иванов. В книге пародий «Реплики в сборе» (М. «Советский писатель», 1989, тираж 20 тыс. экз.) – наряду с пародиями на стихи самых известных поэтов есть пародия «Диалог» на стихи Нины Красновой «Сетованье Нюшки».

Рекламный буклет «Поэтические новинки-89» (М., «Современник», 1989, тираж 15 тыс. экз.). В буклете есть страничка о новой – четвёртой – книге Нины Красновой «Плач по рекам», с фотографией Нины Красновой.

Игорь Шайтанов. В «Литературном обозрении» № 1 1990 г., в статье о поэзии 80-х годов «...но труднее когда можно» («Литературное обозрение», № 1 1990 г.) пишет о Нине Красновой как об одной из лучших поэтесс своего поколения, голос которой «различим в сегодняшней поэзии», несмотря на то, что она в отличие от многих поэтов «не надрывает своего голоса», и о новой книге Нины Красновой «Плач по рекам» как об одной из самых интересных книг 1989 года, которая не похожа на всё «читанное до неё», в которой есть «забытая степень откровенности», «разговорная речевая стихия».

Александр Бобров. В статье «На ветру перемен» о лирике 80-х годов («Литературная газета», 10 января 1990 г., № 2) называет Нину Краснову в числе лучших из лучших поэтесс молодого поколения, «перу» которых принадлежат «лучшие стихи... и книги» последнего десятилетия, и хвалит её новую книгу «Плач по рекам».
Владимир Солоухин.  В книге Феликса Медведева «Цена прозрения» (М.,1990, тираж 100 тыс.), в одном из интервью Медведева с Солоухиным 1986 – 1988 гг. говорит: «...в Рязани перебивается с хлеба на воду трогательная, наивная лирическая поэтесса Нина Краснова...», и дальше он говорит о том, что «наша критика, наши популяризарские механизмы удивительно не умеют (или не хотят замечать «некоторые (яркие, значительные) явления в литературе».
Владимир Солоухин. В «Литературной России» 2 февраля 1990 г., № 5, в статье «Ещё раз о возрождении Храма Христа Спасителя», пишет, что «поэтесса Нина Краснова» из Рязани перечислила в Фонд Храма Христа Спасителя «сто рублей», оторвав их от своих скудных гонораров».
Алексей Пьянов. В «Литературной газете» 4 июля 1990 г. – пародия «Ау, Александр Сергеевич» на стихи Нины Красновой «Заговор на приход нового Пушкина».
Владимир Солоухин. В газете «Говорит и показывает Москва» 1 – 7 октября 1990 г. – анонс: 22.30. Н. Краснова –  Стихи. Читает автор. Вступительное слово В. Солоухина. (Новая запись.)

Андрей Вознесенский. В журнале «Огонёк» № 10 1992 г., в статье «Музы и ведьмы века», пишет о музах всех времён и о Нине Красновой из Рязани, музе нового времени, которая ещё и поэтесса и книги которой, присланные ему ею  («Потерянное кольцо» и «Такие красные цветы»), он с удовольствием читает и которую благословляет в поэзию. 

Владислав Залещук. В «Дружбе народов» № 7 1993 - предисловие к венку сонетов Нины Красновой «Подвал».

Алексей Пьянов. В «Крокодиле» № 1 1995 – предисловие к частушкам Нины Красновой, с картинками-иллюстрациями Нины Красновой.
Александр Потапов. В газете «Рязанский комсомолец» 8 июля 1995 г., в  информации о пятой книге Нины Красновой «Интим» пишет: «Название книги – «Интим» - говорит само за себя. Она написана с присущей автору откровенностью, непосредственностью и лиризмом».
Сергей Мнацаканян. В «Московском комсомольце» 6 сентября 1995 г. написал врезку к стихам Нины Красновой, ставшей Принцессой поэзии-1995 на празднике «МК» в Лужниках, на турнире поэтов, верховным Магистром которого был Сергей Мнацаканян.
Александр Щуплов. В «Книжном обозрении», № 40, 3 октября 1995 г., в статье «Стихи времён великой смуты...», пишет о  - пятой по счёту - книге Нины Красновой «Интим», полной «ироничными, горькими, смешными, взъерошенными», цепляющими на сердце стихами и «на редкость целомудренно-бесстыдным откровением», которое и «является истинной поэзией».
Андрей Вознесенский. В журнале «Обозреватель» № 10 1995 г., выходившем в 134 странах мира, пишет о Нине Красновой как о «красной девице» нашей поэзии, и цитирует её хулиганские стихи «Девушка с имитатором» из шестой книги Нины Красновой «Семейная неидиллия».

Татьяна Бек. В «Знамени» № 1 1996 г., отвечая на анкету журнала, какие книги она считает лучшими книгами минувшего года, назвала книги Нины Красновой («Интим» и «Семейная неидиллия»).
Виктор Боков. В «Литературной России» 12 января 1996 г., № 1-2, в интервью с Аршаком Тер-Маркарьяном «Поэзия никогда не умрёт», в рубрике «Непреходящие творенья», говорит о книге Нины Красновой «Семейная неидиллия», считая, что там слишком много эротики.
Николай Новиков. В журнале «Юность» 1996 г. (?) пишет о Нине Красновой, что она издала очень хорошие книги – «Интим» и «Семейная неидиллия» - и сама продаёт их на улицах Москвы, и притом делает это с успехом, и что её примеру стоит последовать другим поэтессам.

Владимир Приходько. В «Московской правде» 4 ноября 1998 г., в статье «Пока вальяжная Европа...», пишет о вечере альманаха «Истоки» в ЦДЛ и о поэтах, которые там выступали, и об «обаятельной Нине Красновой», «авторе раскованных книг «Интим» и «Семейная неидиллия», представляющей в поэзии «озорное, эпатажное начало».
Геннадий Красников. В «Литературной России» 4 декабря 1998 г. –стихотворение, посвящённое Нине Красновой, автору книги стихов «Плач по рекам».
Андрей Вознесенский. В книге «На виртуальном ветру» (М., «Вагриус», 1998), в главе «Провинция» пишет о Нине Красновой, о её частушках, ненормативная лексика которых «озорна и целомудренна».
«Рязанская энциклопедия» (справочные материалы, том XVIII (литераторы, литературоведы), Рязань, Товарищество «Рязанская энциклопедия». Туда вошли рязанские литераторы и Нина Краснова.

Евгений Нефёдов. В «Дне литературы» № 3 1999 г. – пародия «Положеньице» на частушку Нины Красновой «Я гуляла с Женею, попала в положению» (из книги «Семейная неидиллия»).
Евгений Нефёдов. В «Дне литературы» № 6 1999 г. – пародия «Бесы разны...» на стихи Нины Красновой «Заговор на приход нового Пушкина» (из её книги «Плач по рекам»).
Евгения Ульченко.  В «Книжном обозрении» 1999 г. – отзыв о книге Нины Красновой «Храм Андрея на виртуальном ветру» (субъективные заметки о поэзии Андрея Вознесенского).
Игорь Михайлов. В журнале «Витрина...» № (?) 2000 г. – рецензия на книгу Нины Красновой «Храм Андрея на виртуальном ветру».

Почему современные критики не видят нашего «золота», которое достойно внимания? Потому что золото российское лежит вне проездных путей, по которым идут критики... Они идут мимо него.  И оно – в стороне от них, и старатели ищут и находят его где-то такое в стороне и моют и моют, моют...
И вот в Рязани намыли такой золотник, как Нина Краснова. Её ни с кем из современных поэтов сравнить невозможно, потому что она такой мастер и так мастерски владеет разноритмикой, разнорифмикой, разноязычием, что просто диву даёшься! Она ни у кого ничего не заимствует. Она, по-моему, даже не читала словарь Даля. Это я шучу, конечно. Она  настолько своеобычна и своеобразна, что спутать её ни с кем невозможно. Рифма у неё всегда какая-то неожиданная, образ какой-то такой переворотный...
Разумеется, взгляд на поэзию Нины Красновой может быть различным. А я люблю её напевность и народность, идущую из глубины души.
Я узнал из эссеистики Нины Красновой, что она дружила с нашим потрясающим, великим писателем Виктором Астафьевым. Её интереснейшая беседа с Виктором Петровичем была напечатана в журнале Юрия Кувалдина «Наша улица». Нина летала в Красноярск, в Овсянку к нему, и там брала у него интервью.
Она часто вспоминает свою маму. И вот мама, видимо, от рязанской земли наградила, наделила её какой-то такой первородностью. Мне хотелось сказать – первобытностью, но это – чушь, потому что у Нины за плечами и Литературный институт, и глубокое самообразование. И, конечно, читая стихи Красновой, её эссе о поэтах, писателях, о Мандельштаме, о Тинякове, о Волошине, о Тютчеве, о Бальмонте и другие, понимаешь, что она – не фунт с изюмом, а изюм с фунтом, потому что это такое своеобразное преломление языкового поля, которое возможно только в её произведениях.
Я просто горжусь тем, что я с Ниной Красновой знаком, что я имею честь быть в её свите. И что я иногда читаю её стихи, посвященные мне, когда она бывает на спектаклях театра на Таганке, на «Докторе Живаго». Я могу открыть нашу с ней тайну. Нина мне вышила цветными нитками несколько платков Живаго. Потому что мне в этом спектакле приходится переживать, плакать, вытирать слёзы. Ну, и, я говорю, в этом есть своя тайна, хотя я её почти раскрыл, но, тем не менее, всё равно. Нина – тончайшая душа, тончайший лирик.  Хотя у неё есть такие, знаете, закидоны с туфельской, и так она ударит иногда рифмой, и так она иногда ударит образом, что хоть стой, хоть падай!
Строки Нины, посвященные её сестре, «Прощай, сестра, увидимся в аду...», нельзя читать без слёз...

Невозможно читать всё это без слёз, и при том я должен сказать, что во всём этом нет никакой сентиментальности, никакого слюнообразования, и вообще в стихах Нины нет этого.
Что отличает художника настоящего от не художника? У Нины Красновой искусство выше личного. Мы иногда путаем искусство художника и что-то другое. А у неё дар таков, и, между прочим, прошу заметить, это было и у Владимира Высоцкого, дар её таков – что он выше суеты, выше нашей возни. У меня довольно часто спрашивают: а вот в наше время какие бы песни пел Высоцкий? Это трудно себе представить, что он пел бы, но уж точно он бы не осуждал наших правителей, которых только ленивый не осуждает. У Высоцкого этого не было. Так же, как нет этого и у Нины Красновой. Это с её стороны не просто: я избегаю, так сказать, политической конъюнктуры, политической темы. Это всё не имеет значения, дело в другом. Просто дар Нины выше этого. Я в этом смысле просто преклоняюсь перед ней.
Ну, Есенин – да. Она с родины Сергея Есенина. Но это, знаете, мне говорят: вот Шукшин... Он – с Алтая. И я – с Алтая. Некоторые меня называют – хвост кометы Шукшина. Это бред сивой кобылы. Это от непонимания природы таланта. Потому что, во-первых, когда появился Шукшин, я его тогда не читал. Я сам по себе. И Нина Краснова сама по себе. Кстати, и у Нины Красновой есть стихи о том, что ей говорят, что ты не дорастешь до Есенина, и она за бочкой где-то прячется и читает его книгу.
При чём тут Есенин? Есенин – это Рязань. Ну и что? Подумаешь, географическое совпадение. Да, Есенин, конечно, гений. Ну и что? Ну, Алтай, да, это Шукшин. Ну и что?  Я к чему это пишу? Я пишу это к тому, что, когда Нину Краснову зачали родители, вряд ли они читали Сергея Есенина в это время. То есть Есенин тут ни при чём. Потому что генетически поэт на Руси рождается чуднО, никогда не поймешь, откуда что взялось.
Говорят, частушки она сочиняет! Но это у неё не главное, хотя она выросла из фольклора, как наша литература выросла из «Шинели» Гоголя. Бывает,  выходишь на сцену, на вечере встречи со зрителями, и мне говорят: «Валерий Сергеевич! Да ну спой «Ой, мороз, мороз...» Ой, Господи, так мне надоела эта песня «Ой мороз, мороз...». Но я её пою. Так и Краснова. Иногда, увлекаясь частушечной популярностью, она  вдруг что-то такое завернёт...
Но феномен Красновой для меня заключается не в том, что она пишет частушки. Здесь можно провести аналогию с Шукшиным. Многие представляют Шукшина таким кержачом. При чём тут кержачи? Кержачи – это персонажи Шукшина, но не сам Шукшин. Так же и частушки, и герои частушек Красновой. Это персонажи Красновой, но не сама Краснова.
Нина Краснова достаточно умна и интеллигентна и образована, но хотя она иногда и подыгрывает публике под героинь своих частушек, как и я иногда подыгрывал и подыгрываю под крестьянина. Это издержки нашего производства. Чем хороша и дорога Краснова? Она никогда не подделывается ни под кого, и под Есенина в том числе.
Чем дорога мне Краснова? Вот если есть бессеребреники на Руси, то к ним относится поэт Нина Краснова. Я иногда ей говорю: «Нин, ну давай я дам тебе 20 – 30 тысяч на твой юбилей». – А она: «Не, не, не! Да не надо, Валерий, не надо, не, не, не!»
Мы иногда с ней такую сделку делаем, знаете, я говорю: «Нина, я через три дня уезжаю на праздник Петра и Февронии. Нина, напиши стихотворение о Петре и Февронии». Она воспринимает это как госзаказ и пишет, но пишет так, что никто не может написать так, как она, например:

Она шутит, и я шучу: она «получила государственный заказ от Золотухина», которому нужно было вот так, позарез, какое-то точное слово о Петре и Февронии. В этом, знаете, кто-то может упрекнуть меня в несопоставимости, что ли, одного с другим. Но вот, допустим, Пушкин сидит и пишет «Клеветникам России», потому что государь попросил его написать о событиях в Польше. И Пушкин написал такое стихотворение, с которым мы не можем разобраться до сих пор. Лев Аннинский вдруг спросил у меня: «А почему Александр Сергеевич Литву-то записал в славянки?» - Я: «Да я не знаю, Пушкину видней».
Пушкину видней. Так и Красновой видней. Потому что о Петре и Февронии ходит столько много легенд всяких, и вдруг такое потрясающее стихотворение, с моей точки зрения, ода не ода, но воспринимается восторженно буквально всеми. Когда мы открывали памятник Петру и Февронии в Архангельске, дети замирали на строчках этого стихотворения, настолько просто, настолько выразительно оно написано с точки зрения просто поэзии.
Я не знаю, к кому из современных поэтов я могу обратиться с госзаказом. Я думаю, что вот, прости меня Господи, ни к кому, кроме Нины Красновой. Потому что Бог ей в темечко плюнул. Бог редко кого помазывает, а её помазал.
Ещё раз повторяю, я горжусь тем, что я знаком с поэтессой Ниной Красновой.  Я люблю её рассуждения об Ахматовой и Осипе Мандельштаме, и о забытых, но гениальных Александре Тинякове (Одиноком) и Фёдоре Крюкове. В своих рассуждениях она иногда, как море во время шторма, может перехлестывать через край, но на то она и поэтесса!
Без поэзии Нины Красновой невозможно представить себе русскую литературу ХХ и XI века.

Нина Краснова удивительна, хотя удивлять не старается. Просто она естественна, как дикарка. Горожане, особенно столичные жители, скованы разными стереотипами поведения – целым набором условностей, ролей, масок. Потому непосредственная, как ребенок, Нина одних умиляет, других шокирует. Что до творчества, то редко можно встретить такое единство, я бы сказал – тождество, автора и его произведений, как в данном случае. Душа нараспашку. Если к ясноглазой открытости Нины прибавить неуёмную, ненасытную тягу к людям, знаниям, добру, то мы откроем главное свойство ее таланта: способность к росту без утраты изначальной свежести, детской восторженности и веры в то, что жизнь прекрасна.
Книги, только что выпущенные «Книжным садом» Юрия Кувалдина («В небесной сфере» и «Имя»), достойно поспели к ее юбилею. Весомые, пожалуй, самые ёмкие из всех изданий Нины. Тут и стихи, и проза, и литературные эссе. Книги животрепещущие, совершенно свободные от какой-либо конъюнктуры. Нина воспринимает жизнь с таким острым заразительным любопытством, что это передается читателю даже тогда, когда она сообщает факты достаточно известные. Она открывает мир заново. Она сама себе завидует. Особо стоит отметить её эссе о поэтах, и особенно – открытие Тютчева. Нина не боится признаться, что поздно постигла поэта. И только она может так написать:
«...теперь (я) буду читать только самых главных поэтов, классиков, которые являются гордостью русской и мировой литературы. Авось и подымусь вместе с ними на более высокий уровень в своем культурном развитии, в своей собственной поэзии».
Сказано не без улыбки, но ручаюсь – чистосердечно! Молодые стихотворцы, берите с неё пример, пожалуйста! Не будьте снобами. Еще и еще раз подчеркиваю: пристальность и удаль, свежесть и безыскусственность прозы и поэзии Нины Красновой – это редкость. Она родилась свободной, и теперешняя свобода ей в самый раз. Правда, ее свобода чисто лирическая. Нина чурается политики. Почему? Скорей всего потому, что политика никак не вписывается в тот доброжелательный и дружественный мир, который так дорог Нине. Есть правдолюбы, борцы против зла, нацеленные на него. Нина не из их числа. Она – как подсолнух – поворачивается за солнцем. Мог бы я отметить и слишком «примиренческие» отношения (Нины) к совершенно разным личностям, но вправе ли я не считаться со свойством её оптики?
Но это я попутно. Не для того я говорю о творчестве Нины Красновой, чтобы подчеркнуть её уязвимость (она и так не защищена ничем, кроме открытости!), а для того, чтобы сказать: ищущий живого общения со словом будет вознагражден!
У нас есть поэты, весьма искушенные в современной поэтической ситуации, но есть и Нина Краснова, которая, «не замечая» поэтического ипподрома, просто и мило заявляет о себе, всегда самой собой и оставаясь, и обгоняя саму себя. Побеждает такой простотой, которая и есть отвага. Кстати, в последние годы Нина вдруг обнаружила чуткость «самовитому» слову. У неё появились экспериментальные стихи, филологические игры («Осень... О, сень осин! Осень... О, сень сосен!»), но все-таки для завершающего аккорда обращусь к трогательной и лукавой ее лирике:

О книге Нины Красновой «Имя», М., «Книжный сад», 2010, с. 384. На передней стороне переплета – репродукция картины Александра Трифонова «Имя», или «Ангел-девочка»

Читаю эссе Нины Красновой «Осип Мандельштам» – не могу оторваться. И убеждаюсь в который раз: как вредит критикам профессионализм! Они непременно стараются понять в поэте «самое главное», попасть в точку, – а на очереди стопка книг других поэтов: вот-вот «пойдёт в работу». Однако тому, кто понимает, чувствует поэзию, не нужно разбирать стихи, искушённый читатель сам в состоянии определить их качество. Стихи говорят сами за себя. А если уж браться о них писать – недостаточно «познакомиться с  поэтом», оценить его особенности, определить его место среди других поэтов; необходимо «прожить» его, принять в свой внутренний мир… Конечно же, лучше всего о стихах размышляют сами поэты. Судите сами, разве критик так напишет о мандельштамовском «Нежнее нежного лицо твоё…»: «Меня заворожили благородные слова, прозрачно-пастельные тона и краски, изящно изогнутые линии этого стихотворения и сама его форма с плавными диспропорциями в стиле Арт-нуво начала ХХ века, в стиле переплётов стеблей и веток на окнах дома Рябушинского, музея Горького у Никитских Ворот, и музыка, которая слышится и в строчках, и между строчек этого стихотворения, и в нетрадиционном, очень оригинальном способе рифмовки слов, и в его внутренних рифмах».
Или о «Ревности»: стихотворение «так потрясло меня, что я только и знала, что читала и читала его и возвращалась и возвращалась к нему… и всматривалась в каждую его букву, чтобы понять, где там спрятан тот зарядный механизм, который бьёт тебя по нервам и вызывает в твоей душе горный обвал эмоций и заставляет тебя сочувствовать поэту».
Поистине, лучшие критики-литературоведы – это Пушкин, Григорьев, Фет, Гумилёв, Ахматова, Цветаева, Винокуров, Миркина, Ковальджи, Бродский, Седакова, Кедров, Соснора, Коржавин, Лариса Миллер… То есть многие истинные поэты. И вот – ещё Нина Краснова. По сути, её эссе – та же поэзия, увлекательное и волнующее путешествие по творчеству Мандельштама; в его стихах и прозе Краснова у себя дома, она прижилась в них, ей там знакомо всё до мелочей. Она вправе спокойно, с расстановкой рассказывать нам об этом волшебном, стихийном, совсем не «лабораторном» явлении – Мандельштам; так нет же, рассказывает волнуясь, заново переживая первые впечатления; дело доходит даже и до благодатных слёз восторга – лучших слёз в нашей жизни… Краснова призывает к себе в собеседники современников поэта и своих современников, просит их подтвердить то, что думает, сама пускается в размышления… Вспомнит, в связи с Мандельштамом, о чём-то недавно случившемся, – и введёт поэта в сегодняшнюю жизнь: он – с нами, как поэт и как человек. Удивительно заразителен язык Красновой; она зажигает нас, и рука снова тянется к полке – к Мандельштаму…
Несомненно, эта замечательная работа вдохновлена повестью Юрия Кувалдина «Улица Мандельштама», содержание которой – мир Мандельштама, мысли, которые рождает, открытия, которые таит этот мир – неисчерпаемый источник вдохновения к творчеству и к жизни в целом. Произведениям самого Кувалдина отведена вторая половина книги «Имя», таким разным, непредсказуемым, богатым подтекстами, аллюзиями, мгновенными ассоциациями, неистощимой выдумкой. О них так просто не напишешь, нужно быть подготовленным, вдумчивым, широко образованным читателем, в идеале – философом и поэтом в одном лице, хотя Антонио Мачадо и сказал, что великие поэты – это неудавшиеся философы. Не знаю, насколько Краснова «неудавшийся философ», но как поэт она размышляет о писателе проникновенно, сверхчутко улавливая ритмику, выразительные средства, музыкальные ходы кувалдинских сочинений и раскрывая их замысел, не всегда сразу постигаемый. Очень радует, что Краснова, в частности, подробно останавливается на, пожалуй, самом вдохновенно-романтическом (не типичном для «жёсткого» Кувалдина) романе «Избушка на ёлке», – несомненно, одном из лучших произведений в отечественной литературе ХХ столетия. Кто сомневается, пусть проверит, прочтёт…
Увы, стихи, открывающие книгу, не занимают и четверти её объёма. Однако этот недостаток компенсируется весомостью их адресатов: Тиняков, Ахматова, Блок, Гумилёв, Рейн, Платонов, Золотухин, Тютчев, Ковальджи, Тимофеевский… всех не перечислить. Стихи, как правило, шутливые, причём не только по «легкомысленному» содержанию, но и по рифмам – «чем случайней, тем вернее»; часто даже кажется, что стихи посвящены не людям, а рифмам (особенно поэтессу занимают упражнения с диссонансными), то есть рифмы скорее выступают как самоцель.
Другими словами, в этих кратких стихотворениях-посвящениях проявились у автора и хлебниковское внимание к корневым истокам слова, и «рязанская» частушечная стихия (однако – ни слова в простоте!)… Главное, что их отличает, – искренняя симпатия к тем, кому они посвящены, свет доброты и любви.
И стихи Красновой сами делают нас добрее и светлее. Об этом – в эссе о Мандельштаме: «Любимые поэты, писатели влияют не только на твой литературный стиль, но и на всю твою жизнь, и на всю твою линию жизни, на твоё поведение, на твоё отношение к людям и к миру»…

Нину Краснову ни с кем не спутаешь. С ее неизменной словесной игрой, юмором, плачами, с ее очаровательными лирическими стихами, готовыми немедленно превратиться в песни:

И эта узнаваемость тем более изумительна, что поэтесса не выходит за рамки традиции. Причем не какой-нибудь, а самой что ни на есть освоенной – традиции русской народной поэзии. Которая вообще-то сегодня переживает не лучший свой момент. Иные авторы или ограничиваются пейзажными зарисовками, или формально эксплуатируют фольклорную лексику, или, наконец, сводят всё к поднадоевшей риторике. А так, чтобы и петь, и думать, и жить, причем свободно, талантливо, со смехом, со слезами и естественными включениями современных реалий и фактов собственной биографии, – так, пожалуй, почти никто и не умеет. Вот Краснова – умеет.
«Избранное» Нины Красновой – это не просто собрание хороших стихов, а еще и в каком-то смысле познавательное чтение. Ведь мы на протяжении почти 400 страниц (и без малого пяти десятилетий!) соучаствуем в судьбе поэтессы, видим взросление ее души. Сразу оговорюсь: при этом я не имею в виду пресловутый профессиональный рост – премудростями стихосложения и прочими изначальными навыками наша героиня владеет с рождения, они попросту даны ей, как дается музыкальный слух или, например, чувство цвета – художнику. Более того, даже круг основных тем у Красновой практически не меняется: любовь (как правило, несчастливая); жизнь и смерть; близкие (мама, сестра, братья); родная Рязань – и неродная, но тоже любимая Москва; друзья; просто хорошие люди; русская природа… Но как порой щемяще, до сердечной тоски, отличаются друг от друга стихи на одну и ту же тему – в разные годы! Приведу совсем немного примеров. Вот – о любви. 1979 год: «Я люблю его, наверно, как никто и никого, / Но смотри – не умираю, но живу же без него». И – из конца сборника: «Я проснулась впотьмах с ощущеньем беды, / Наиглавной и наивысшей… / С ощущеньем, что скоро умрет наша страсть / И ее мы не сможем спасти… / И едва дожила до рассвета». От обаятельного лукавства юности – к мощной интонации и почти непереносимой трагедии зрелой души.
Другая тема: братьям и сестре о маме – в 1980 году: «Но такого нет у нас дружка, / Как родная наша матушка». А вот – год 2003: «Больше НЕТ У НАС с тобою, НЕТУ МАМЫ. / Больше НЕТУ НАС с тобою, НЕТ У МАМЫ». Традиционная для поэтессы словесная игра, но – сколько в ней скорби и отчаяния!
И тут невольно возвращаешься к одному из первых стихотворений книги – «Река», написанному в 1974 году. Сегодня, при взгляде из уже свершившегося будущего, оно начинает звучать пророчески. В миниатюре описана простая ситуация, которая вполне может стоить героине жизни: она почти не умеет плавать и вот-вот утонет, а этого никто не понимает:

Нина Краснова – поэтесса высокого эмоционального градуса, во многом трагическая. И разносторонняя настолько, что способна с одинаковым блеском и озорную частушку сочинить, и романс, и при этом мужественно отмахнуться от беды, не показать свою боль и страх. Некоторые не очень внимательные читатели (или слушатели) потому и считают ее веселой и бесшабашной. Пусть считают. («И люди думали, что я смеялась…»)
Знаю, что многие любят поэзию Нины Красновой, читают ее книги, ходят на ее выступления. А кому-то она не близка – тут уж ничего не поделаешь, иначе не бывает. И все же прочитать «Избранное» поэтессы я бы посоветовала каждому. Потому что таких живых, таких искрящихся поэтов, как она, никогда не бывает много, а уж в наше склонное к усреднению время – и вовсе не найдешь. Недаром же о стихах Красновой с одинаковым одобрением отзывались такие разные мастера слова, как Виктор Астафьев, Владимир Солоухин, Евгений Долматовский, Тамара Жирмунская, Николай Старшинов, Виктор Боков,  Андрей Вознесенский,  Римма Казакова, Евгений Евтушенко, Евгений Рейн, а знаменитый артист Валерий Золотухин вообще написал к этой книге восторженное предисловие, где, в частности, сказал: «Я горжусь тем, что знаком с поэтессой Ниной Красновой». Словом, не пропустите.