|
Ирина Карра Бранкович
ПУТНИК И ПОЭТ
Когда - то путник вопрошал поэта:
"Куда уходят стаей наши сны?"
А тот, конечно, знал ответ на это,
Но лишь сказал: "Туда, где свет луны."
Еще спросил он: "От чего так больно
Душе, когда мы глядя в небеса,
Скорбим по близким, сетуя невольно?"
Поэт сказал: "Боль смоет лишь, слеза…"
Ответил он: "Нам не дано, милейший,
Законы бытия кроить, менять…
Напор судьбы лишь выдержит сильнейший.
Дано лишь стойким звезды зажигать!
Тот лжет, кто говорит, что юность ценит.
Что мудрый, скажет истинный глупец.
Кто не боится жизнь прожить без цели,
Тому огнем не зажигать сердец!
Живи, твори! Твой путь, увы, тернистый…
Победа лишь дается тем, кто смел!"
Ушел поэт, оставив свет лучистый,
Небесным, заменив земной удел.
Ушел поэт...
БАСНЯ ПРО ОСЛА
Вот как -то раз, в корчму забрел,
Гордыни вечный раб — осел.
Так принялся себя хвалить,
На пьедесталы возводить,
Свое родство — с лихим конем.
Мол, кровь течет такая ж в нем.
Увидев вороную масть,
У зеркала начал он трясть,
Ушами и своим хвостом,
Чем он не конь! Своим родством,
Не он, а конь ему обязан.
Ведь, род коня — к ослу привязан!
И с благородною икотой,
Переходящею в зевоту,
Лиловым глазом покосясь,
Назвал всем имя...
Он ведь — КНЯЗЬ!!!
Такой высокопарной речь
Была безродного бедняги,
Что вызвала задорный смех.
Толпа прогнала бедолагу!
Ударив по земле копытом,
Немного грязь, струсив с боков,
Пошел по кругу гость немытый
Катать веселых седоков.
Не зря из глубины веков
До нас дошел совет Хайяма,
Из уст дурных, лишь дурь летит!
Нет горше для ушей бальзама.
Себя, возвысив над конем,
Вот так осел, чье имя -КНЯЗЬ,
Забыл пророчество о нем...
Не вечны КНЯЗИ — вечна ГРЯЗЬ!
МОЙ РОДНОЙ
Как живешь, милый мой, как тебе без меня там дышится?
Голос мой среди звезд, среди тысяч планет ли слышится?
Мне б тебя, как алмаз, у торговцев любовью выменять.
Счастьем годы любви у «злодейки» судьбы да вымерить.
Где ж летишь, на каких скоростях, версты нервами меряя?
Ты вернешься, придешь, через вихри ветров. Тебе верю я.
Там, за дальними далями, солнце встает атласное.
Ты вернись милый мой, сердце рвется к тебе, мой ласковый…
Мы оставим с тобой, за тяжелою дверью горести,
Окунемся, сплетемся, взлетим... Воспарим в невесомости…
Дальним эхом в виске отзовется земное пророчество,
Где рассыплется в прах и твое, и мое одиночество.
Ты вернешься, споют соловьи нам с тобою «венчальную».
А круги на воде станут кольцами нам обручальными.
Буду я для тебя лучше всех, всех милее, красивая.
Разодета в любовь, как весна — белым цветом, счастливая.
Ты тихонько войдешь, стоном скрипнет тоска осенняя.
Мою прядь отодвинув, шепнешь: — Я замерз, согрей меня.
|
