Произведения

Набычив лоб, сойдя с ума,
И умертвив в октавах звуки,
Вновь расторопная зима
Ребенком просится на руки.
Она предчувствует разлад...
Кричит: " Юродивый, покуда
В грехах замешкался Пилат
И от судьбы бежит Иуда  -
Твори! "  Пытаясь мне помочь,
Деревья вскакивают с места...
Вот только странно в эту ночь
Смерть разодета - как невеста.

Был дерзок я, как уркаган.
В бескровной схватке с вами -
Краснел, хватался за наган...
Мог землю грызть зубами.
От криков собственных оглох - 
Неистовствовал... Следом -
Раскрасил стихотворный слог
Прекрасным чёрным цветом.
Вам трудно мне не сострадать?
Бог - в помощь!  Рифмы эти
Грудной братве талдычит мать,
Весь день горланят дети.
Мой стих сильнее топора,
Страшней клыков вампира...
Довольно! Полночь. Спать пора.
Раскурим - трубку мира?!

Жизнь, как камни раскидала 
Нас. Пресытившись хлыстом,
Тяжкой поступью вандала
Входит память в старый дом.
Без фанфар, без песнопений
Одолев промозглый тлен,
Входит, бродит... Чьи-то тени
Отделяются от стен.
Прорастает память телом:
Камнем высветлив версту,
Батька в платье чёрно-белом
Грудью тянется к кресту...
Прокричав веселью:  " Трогай! ",
Слезы вытравив из глаз,
С повседневною голгофой
Мать смирилась ради нас...
Злая память сердце гложет:
Ощетинившись, как зверь -
Просчитает, подытожит
Горький перечень потерь.
Жизнь вбивает ногу в стремя,
Грудь рубцует мошкара...
Ах, как сладко пахло Время
В предвкушении добра!

Среди прочих напыщенных львиц ты, бесспорно, 
Выделяешься запахом кожи. Звук горна 
Твоего - как набат, предвещающий - вскоре
Эту землю волной смоет в Чёрное море.

Я - которого страх грозным скрежетом стали
В предстоящем бою обезглавит едва ли;
Я, который познал вкус борьбы, запах крови,
Трепещу, когда ты сводишь тонкие брови.

Обескровлен, сражён, припечатан к веригам 
Тихим голосом, взглядом пронзительным, криком:
Из тибетских пещер повылазив,  Атланты
Твоим недругам рвут причиндалы и гланды.

Голос, взгляд, походка, жесты -
Слепок жизненный... В Белграде
Смерть, схватив костюм невесты,
Льнёт к кладбищенской ограде.

Под стеклом расправив спины,
Подвывая: "Все мы смертны.",
Розы, астры, георгины
Снова ждут сакральной жертвы.

Затхлый запах влажной тверди
Мозг взрывает криком: "Горько!".
Моцарт, Бах, Чайковский, Верди
Нагнетают страсти... Только

Оглашенным - страх неведом:
Растворившись на погосте,
Будешь - скомканным портретом
Приходить к Отчизне в гости.

Ночь оглохла от скорбного бубна.
Ты хандрой, как проказой, больна.
Разведёнка... Горда, неприступна -
Свыклась с платьем из чёрного льна.
Не колдунья, не божья невеста -
Ждёшь нетрезвых лобзаний земли:
В бренной жизни достойного места
До сих пор для тебя не нашли.
Сколько мифов ты не развенчала,
Сколько слов не успела распять?!
Cколько слёз у морского причала
Cмоет с глаз твоих - чёрствая мать?!

Сколько непритворных слёз,
Бедствий, стрессов нервных
Отпрыск ваш Вам преподнёс,
Будучи, во-первых -
Хворым, хрупким, щипцевым,
Вздорным... С колыбели -
Плакальщицы стадом злым
Над блаженным пели:
"Для тебя под Минском вы-
Выдолблена яма!"...
Где б я был, когда б не Вы,
Дорогая мама?!

Жизнь обескровлена и зла,
Как голос к Богу вопиющий.
С утра гремят колокола,
Дохнуло плесенью. Из гущи
Косноязычной, злой орды
Звучат воинственные оды.
И мы беспамятством горды
В объятьях вспыхнувшей свободы.
Свободы от... свободы для
Разноречивых, лживых сплетен:
" Прогнило днище корабля.
Костюм безденежьем изъеден."
Кресты, хоругви, образа
Следят, предвидя перемены -
Чтоб в застеклённые глаза
Не просочился яд измены.

Октябрь. Слякоть. Листопад
Флиртует с ветром. День обвалом
Надежд отмечен. Двое спят,
Укрывшись плотным покрывалом.
Ночная мгла не так страшна
Содружеству...  В застенках рая
Жена, как смерть, ему нужна;
Ей нужен муж, как боль зубная.
Так - было, есть.  Так будет впредь.
Вновь умертвив в октавах звуки,
Она рискует  -  растолстеть,
А он  -  состариться от скуки.

В две тысячи бесхитростном году,
Почти что став родного батьки старше -
Забронзовеешь, съездишь в Воркуту,
По Брахмапутре проплывёшь на барже,
Пройдёшь сквозь строй состарившихся лиц
На сквернословных ярмарках, вериги
Сорвёшь с души, вернёшься в Аустерлиц 
И жизнь вдохнёшь в неизданные книги.