Произведения

Ступеней благодатный свет
Восходит в стынущее небо,
Расшитый золотом Завет
Скрепляет зримо быль и небыль,
Соединяет и во мне
И боль душевного разлада,
И то, чему в ушедшем дне
Душа была безмерно рада…
Я обретаю вновь покой,
Осенним ангелам внимая,
Живой воды черпну рукой,
Твое причастье принимая.

Постою в сторонке,
Налюбуюсь вдоволь
Звонкой стаей-тройкой,
Загулявшей в поле.

Постою не долго,
Нарыдаюсь вволю,
Но, не волка воем,—
Златозвонной болью,

И небесных звонниц
Я услышу звонцы,
Над тоской околиц,
Возвестивших солнце.

От зори то - узорицы,
Будто звон по округе!
От ворот до околицы
Разбежались подруги.
На лугу окликаются –
разлетелись как стайка,
Белено умываются,
Уж, поди, ты, узнай-ка -
ту, которая сужена:
все как маковки в цвете!
Хороводом закружено,
Рвется сердце из клети.

Ой, мне выбрать, такую ли –
не найти б в целом свете,
Мне дружки натолкуют ли
о заветной примете...

Я иду через лес по тропинке,
Лето стынет в вечерней заре,
И томятся в груди моей пылкой
Мои песни о юной поре:
как когда-то увидел я в роще,
что сбегает с пригорка волной -
дева волосы в речке полощет
в серебристой воде под луной...
И поведать об этом не смею,
И не в силах хранить тот секрет -
я по лесу кукушкой рассеял
той нежданной любви первоцвет.

«...мороз...мороз, ой, не морозь до боли,-
мой август тонет в разовых стаканах:
кагор и спирт смешались в равной доле,
сюжет тоски, смывая в старых ранах.
Я вспомнил все. До мелочи, до блика
полоски света в темном коридоре,
когда во взгляде бронзового Лика
увидел парус, там – в туманном море.

Пора менять и темы и сюжеты,
Пока закат еще упрямо розов...
Увы, необратимо стынет лето
В предчувствии непесенных морозов...

Под елью спит приблудный ветерок,
Слюнявя ветки моросью дыханья,
В тоску-покой замётанных дорог,
Укрывши сна немое колыханье…
Опушкой леса тянется дымок,
Черты деревьев плавно половиня –
Костра ли, ближнего, забытый уголёк,
Или избы печная пуповина.
Ан, нет, клубится небом благодать,
Взгляни поверх прищуром правым глаза!
Там – месяц, паровым котлам подстать,
Блажен, в дыму курильного экстаза.
Попыхивает трубкой, так и есть,
Слегка к небесной спинке притулившись,
Довольный, что дошла благая весть –
Заветным Телом в мир людской явившись

Причал выдавливал по жилам трапов
Застывший страх от воя звездных псов –
Их гон, ведомый призванным сатрапом,
Гремел, на двери двигая засов.
Причал гудел, согнувшись от рыданий,
«Борты» сжимая сумрачной волной:
Герои предсказаний и преданий
Толпились под саванной пеленой...
Здесь след веков блистал в любом предмете,
Здесь каждый миг был шагом в Небеса,
И мыслилось, что там, на чуждом свете
Грядущему воздвигнутся леса,
Но горький чин прощального поклона
Приимет ли народная молва...
Порвались покрывала небосклона
И смыл прибой последние слова

- Постойте, господа, смотрите – кони!
там, в диком круге скачущих зверей, -
- Помилуйте, о Божьем ли Законе?!,
- Поручик, ну стреляете же!…в коней…

Крылечко лунное – не скучный уголок,
Фуражка, кудри, шляпка и косынка,
Пора бы начинать – не надышаться впрок,
Что ж, паренек, смелее, без запинки,
Но, помни: коль цена не велика
Ее словам, - грядущего заложник, -
Позором впишется фамильная строка,
И наречет тебя молва - «сапожник».

Понятным словом всё ли мы вершим?
Вспотел, и взял ее за руку,
(зачем Господь придумал эту муку?),
Вопрос – ну, камень с крутизны вершин:
«Что без дождя растет само собой?»…
Тут лунный свет померк в дорожке света
Открытой двери. Голоса: «домой»,
Не растеряй, лови слова ответа!
«Что? Камень станет больше без дождя?!»
Ай, паренек, ты явно озадачен…
Ну, можно так ли? Уши не щадя?
Да шутит, девушка, да шутит – не иначе…
«А штэйн кэн ваксн» - шел и повторял,
И «ваксн он рэгн» - все, что он услышал,
А, может быть, о том спросил он зря,
И лучше бы спросил, «что дома выше»?

Не торопись судить ее ответ,
Когда-нибудь все сладится по чину,
«Farstein кэн ваксн» - через пару лет,
Господь тебе отыщет половину…

Нет моим глазам сегодня
радости
На тропе, бегущей с гор, не вижу
мальчика
Не спешит ко мне он
Божьей милостью
Не зовет меня
веселым голосом
Я устала обижать его
упреками:
«Почему ни как ты не воротишься?
На чужбине сердце –
опорочится,
Не сроднится с матери сединами,
Не сроднится с домом –
Божьей крепостью,
Памятью отцов в горах возвышенной».
..................................
На пороге мои слезы
высохли....
Мое сердце болью
задыхается,
Я с утра узнала эту весточку:
Билась в окна птица
незаручная,
А, теперь, упала в ноги
замертво –
Твоим сердцем, в брани
успокоенным....