Произведения

Январь наступил, и в тетради январь, всё – бело.
Метель за окном - и листы, как невесты на выданье.
Я снова в курилке, я снова за круглым столом
с моим недосыпом, который, наверное, выдуман.

Но нет: 
в самом деле, 
на праздники ночь напролёт
все пьют, веселятся; 
глаза до утра – 
в телевизор,
а я же, 
впустив потихоньку 
нагрянувший год,
в час ночи уже 
был ко сну 
удивительно близок!

А в два уже спал. 
И салюты, 
и песенки «звёзд»:
всё мимо меня пролетело – 
сгорело, 
отпело.
Мне снилась дорога, 
и снег, 
и ответ на вопрос:
«Что наша душа(?), 
если нет уже 
бренного тела».

Я шёл по дороге. Ух, снега во сне намело!
Сегодняшний – он, словно те сновиденья-сугробы.
Когда же проснулся я, память мою унесло
с открывшимся ей, на другие, не в яви, дороги.

Усталость моя! Бесконечный лихой недосып!
И праздник – не праздник. И люди – тела, а не души…

Вдали, по метели, мелькают голодные псы,
и рвано висят их когда-то стоячие уши…

И с невозможностью проснуться и дышать
вечерним бризом у «Двенадцати Апостолов»
устало дремлет одинокая душа,
не находящая себя на полуострове,
где расцветает многоцветьем Kirstenbosch
и где Атлантика с Индийским перемешаны,
и где я чувствовал томительную дрожь,
которой верил несказанно и помешанно.

И та любовь моя, как Бродского стихи
или его островитянская Венеция.

Я просыпаюсь, и во мне одни грехи.
А главный тот, что там оставил своё сердце я…

Я до сих пор люблю смотреть в ночное небо
И направлять в него фонарь, когда он есть.
Быть может, кто-то там увидит нашу небыль:
Столетья минут, нас не будет. Света весть
Откроет им, живущим где-то, во Вселенной,
Что прерывающийся луч – разумный знак.
А потому – вся наша жизнь не так и тленна,
Когда хоть миг её не прожит просто так!..

Не пой мне песен, милый друг,
давай-ка помолчим;
за стенкой дятел: стук да стук,
стучит себе в ночи.
И ностальгическая дробь
его – слышна не всем,
да, подзабыл её народ
в потоке сладких тем.
Но времена: тельняшки цвет
во сне и наяву.
У нас всегда из века в век
в два цвета рандеву…
Неугомонный, перестал,
с начала месяца!
Быть может, попросту устал –
прислушивается…

В три дня апрельская метель
сменилась на тепло,
смеялось солнце и капель,
и ночью не спалось.
Казалось бы, уже весна!
Нет, оттепель была.
Но как расслабила она
и спутала дела.
Опять морозы по ночам,
и днём ещё зима,
и стук, который невзначай,
и снится…Колыма.
Да что она! На мерзлоте
и мы, и полстраны!
И перспективы ещё те.
А хочется весны…

Со мною нет моей любимой
уже двенадцать дней:
грустит под окнами рябина,
на ветке - воробей.

Я покрошил ему горбушку,
а он ведь не летит;
моя жена ему подружка,
какой тут аппетит!..

Да, ничего не лезет в горло,
мы в этом с ним - родня;
он распушился, смотрит гордо
на крошки, на меня,

и не летит! Сидит на месте!
Ну, право, подкрепись!
Грустишь? И я грущу - мы вместе,-
такая
живопИсь…

Ни дня без строчки, было – говорили…
Но кашу мы однажды заварили
такую с одиночеством распевным,
что год прошёл. И строчка, как царевна,
как пава или лебедь белоснежный,
явилась по весне. Расцвёл подснежник.
И сгинули печали и ненастья.
Всего лишь строчка за год, это - счастье!

На ветках капельки дождя…
Листва вся облетела…
Октябрь, ещё не уходя,
Уже расстался с телом:

Душа его легко парит
Над тёмной голой твердью,–
Развеян в пыль огонь палитр
Ненастной круговертью.

И, засыпая, ждёт земля
Пушистого покрова:
Леса, урочища, поля
И люди, чтобы снова

Взамен пустой осенней тьмы,
Холодной и промозглой,
Увидеть белый свет зимы –
В нём ближе станут звёзды…

Я забрёл куда-то снова не туда,
Но какие здесь чудесные места:
И поляны, и ручьи среди камней,
И брусники столько – жаль ходить по ней!

Чуть поодаль кучерявится лесок,
все - одна к одной берёзки. И высок
Среди них, в смоле янтарной, золотой –
Ствол сосны, такой весь жизнью налитой!

Лёг на спину я, закрыл – открыл глаза:
В небе, лучшем – нашем небе – бирюза!
Перламутровые в выси облака,
А под камешком – журчанье родника.

Я лежал бы так, наверно, тыщу лет,
Но с другим числом мне выдали билет
В этот мир, однажды, много лет назад…
По щеке скатилась сладкая слеза…

Поиграю я на флейте!
И на скрипке поиграю!
Мне так хочется, поверьте,
от желанья я сгораю.

Но одно скажу я сразу:
потерпите хоть немножко,
не держала я ни разу
инструменты эти… Кошка

замяукала, а дальше –
попугай забился в клетке,
а чуть-чуть его пораньше
заходила табуретка.

А!.. Под ней – морская свинка–
забралась туда, шерсть дыбом;
и в аквариуме свингом
забульбулькали все рыбы!

Мне так весело! Играю
я смычком на флейте…коды,
струны все перебираю
я другой рукой, свободной.

Нескончаемых мелодий
я, наверно, много знаю!
Кто-то в стену всё колотит…
Со двора – в окно – фонарик,

а за ним - и лай, и взвизги:
слышу в форточку. А с ветром
на стекле оконном брызги
появились. Дождь, наверно…

Я играю с упоеньем!
Обратили все вниманье!
Поиграю завтра снова,
может, в гости позовут!