Роман БАРАБАШ
СТИХТВОРЕНИЯ
РОССИЯ
Дано тебе, как встарь, Россия,
Быть меж народами мостом.
Стоишь ты пред своим крестом,
Как неприкаянный Мессия.
Стоишь на острие тропы
И нет назад тебе возврата.
Поднялся крест в лучах заката
Под улюлюканье толпы.
И так же дерзки и слепы
В той хищной массе фарисеи,
Но твой призыв уже рассеян
И ждут свой страдный час серпы.
Вознесся крик твой: «Авва Отче!»,
Вдруг тучи разорвав на клочья.
И на кресте повисла ты,
Дыша Христовою молитвой.
Все вехи, алые пути
Последней поглотились битвой.
Сожглись вдруг за спиной мосты.
И вереница всех столетий
Тебе открылась перед смертью.
Баталий старых взвился рок:
Рвут землю немцы, турки, ляхи,
От крови заалели плахи
И мятежей бурлит поток.
Разбойник слева есть Восток,
Разбойник справа – Запал сродный.
Он молвит едко: «Сын Господний,
Спаси Себя, коль Ты – Пророк!»
Агонией народ охвачен...
Хитон уходит с молотка...
А на кресте Спаситель плачет
И просит винного глотка.
ОТВЕТ КРИТИКУ
«Сплошные гимны, мудрые молитвы –
Твои стихи, - мне критик говорит, –
А мне дороже жар жестокой битвы,
Когда земля под пулями горит...»
Я не отмечен этим знойным даром
Плести интриги, душу желчью жечь,
Хотя люблю порой, дыша пожаром,
Растапливать словами песен печь.
Новелл и драм поэзия чудесней,
В которой отразился вещий дух.
Для истины немой и громогласной
Я словом открываю тайный слух.
Снять грубый грим с немеркнущего лика,
А со скрижалей – ветхой правды мох
Способен Символ на ладонях пика,
Что отражает совещанье Трех.
Всё прочее не создает предлога
Для выхода на огненную ось.
Творят из праха люди образ Бога
И забивают в Солнце новый гвоздь.
ПОВОРОТНЫЙ ВЕК
Взять приступом сомненья цитадель,
Не расшибившись в черный час с бойницы, –
Судьба поставила пред мною цель...
Иль этот жуткий бой мне только снится?
Сомнений не осталось ... треснул лед,
Сковавший дух больных цивилизаций.
Внушает Сущий: «Северный народ
Оплотом станет обновленных наций!»
Век 21-ый – поворотный век
В познании, что дух войны – нелепость.
Воскликнут все народы: «Богочеловек
Пробил крестом вселенской смерти крепость!»
ЗАВЕТНАЯ ЧЕРТА
Есть в близости людей заветная черта,
Ее не перейти влюбленности и страсти,
Пусть в жуткой тишине сливаются уста
И сердце рвется от любви на части.
Анна Ахматова
Живя во мгле людских предубеждений,
Мы искажаем Вечности черты...
Есть круг судьбы, который Я и ТЫ
Не разомкнем в плену случайных мнений.
Заветная черта есть та ступень,
То белоснежное в горах подножье,
Где учреждает встречи Слово Божье
И ткет из нитей Солнца светотень.
Тропа вдоль круч влюбленности открыта...
И катится страстей тлетворных ком
По склону распрей изгнанным гонцом
На днище оглушительного быта.
Кто может срезать времени черту
И не пропасть, не превратиться в камень?
Лишь тот, кто пел свою хвалу Христу
В утробе зим (ведь слово – вещий пламень).
Я верю, мы зайдем за эту грань,
Друг другу честно пожимая руки,
Не пострадав, поскольку Божью дань
Сполна заплатят солнечные звуки.
Поскольку проведем в земной простор
Избранника таинственного света,
И он подхватит тонкий зов поэта,
Поднявшись в небо выше древних гор.
Живя во мгле людских предубеждений,
Мы искажаем Вечности черты...
Есть круг судьбы, который Я и ТЫ
Не разомкнем в плену случайных мнений.
Но мы прорвемся вместе за межу,
Круша, как ратники, слепые пересуды.
Узнают в год свершенья снова люди
Последнего причастья Госпожу.
ЗВОН ПРОРИЦАНИЯ
Разгуляется ветер в ночи,
Этот волчий Орфей,
В причитания гор облачив
Перепуганных змей.
Над Москвою Архангел Лица
Весть Огня пронесет:
«Знай, планета, что дата Творца –
Восемь тысяч пятьсот!»
И воскликну, смотря на звезду:
«Прорицанье сбылось!»
С книгой Символа снова сойду
На подлунную ось.
СЛУЧАЙНОЕ СВИДАНИЕ
Средь сутолоки рынка, где товары
Шипят, как змеи, пчелами жужжат,
Где будни слишком резки, слишком яры,
А люди смотрят львами на телят,
Волшебница (свое не помня Имя)
Улучшила для нашей встречи миг –
И только мне сквозь серый мрамор грима
Светил и пел ее извечный Лик.
«Есть только Ты! – безмолвно говорила
Ее душа, вращая круг судьбы. –
Мы – два крыла единого светила.
О, мой поэт, безумствуй и люби!
Безумие – мои слова – оковы,
Мои глаза – божественный пожар!
Признайся, наконец, огонь любови –
Наш бич, наш крест и лучший в мире дар.
Не требуй! Не проси! Свечу надежды
Не зажигай дрожащею рукой!
Люблю тебя, сомненья нет, как прежде,
Но рок меж нами закипел рекой.
Достигло цели в белых снах заклятье,
Спустился месяц счастья на ладонь.
Одно скажи, с моей душой объятье
Как выдержишь, моей любви огонь?»
Так прошептав, пошла своей дорогой
На проводы таинственной души.
Растаяла святая недотрога
Апрельской розой в пепельной глуши.
В толпе исчезло траурное платье,
Как черный парус – в Черном море конь.
Но пел ее вопрос: «С моей душой объятье
Как выдержишь, моей любви огонь?»
ЧАЙКА
Побагровел кровавый небосклон,
Срезая утомленную денницу...
О, милая, я видел странный сон,
В нем кто-то ранил чайку, Божью птицу.
Лежит она у пристани с тоской
И молит выси: «Солнце-матерь, мне бы
Еще хоть раз бы взвиться над землей
И крыльями обнять святое небо!
Еще хоть раз бы с горнего ковша
Испить полет, над городом круженье.
Постигнет, верю, легкая душа
В чем жизни соль и тайну возрожденья».
Поднимем чайку, на руки возьмем,
И, распрямив её морские крылья,
Заплачем от бессилия вдвоем
За то, что мы в лазури не парили.
Тогда срубив на сердце якоря,
Мы пустимся в безбрежные просторы,
Не веря больше в бурные моря,
Не веря в человеческое горе!
ЗАРЕВО НАДЕЖДЫ
Мечтатели, художники, поэты –
Остатки роскоши на пире вековом.
В земные толщи вклинились скелеты,
Покрытые молчанием и льдом.
Куда спешить? Все пройдено, прожито
И время не работает на нас.
На белом небе блюдо зорь разбито,
Грозой украден солнца ананас.
Куда спешить? Остановитесь, будни!
Вы сотканы из слишком жарких битв.
Левиафаном в мире многолюдном
Взирает на сердца зубастый быт.
Одно осталось – песенное благо.
Одно осталось – утренняя тишь.
В изрытом пулями болотистом овраге
Стоит без устали встревоженный камыш.
Мечтатели, художники, поэты –
Остатки роскоши на пире вековом.
Еще не все взошли в сердцах заветы
Созвездием цветков, одним цветком.
КРУГОВОРОТ
Жизнь близится к законному итогу.
На тоге неба – кривизна заплат.
И треплет эту скомканную тогу
Руками солнца розовый закат.
И человек под ритм круговорота
Стегает время огненным кнутом.
Созвездие тигриное в полете
Гоняется за собственным хвостом.
Взять под уздцы взбешенную планету
Иль выпасть в пропасть – жребий ярых лет.
В той гонке посочувствует поэту
Лишь брат его – испытанный поэт.
|