|
Андрей ТОРОПОВ
СТИХОТВОРЕНИЯ
* * *
Ах, Андрей Николаевич,
Алкоголик чаевич.
Что же тебе не пишется?
Что же тебе не дышится?
Старая песнь избитая -
Та клевета ядовитая.
Просто поешь, как дышится,
Просто живешь, как пишется.
* * *
Эта улица Хрен перейдешь,-
Хрен ее перейдешь, переедешь,
Никуда ты по ней не доедешь,
Ничего ты на ней не найдешь.
Я останусь на ней, ну и что ж,
Если будешь проездом, транзитом,-
Ты увидишь меня реквизитом
Этой улицы Хрен перейдешь.
Солдатики
Играя в солдатики в детстве, я строил войну,
Которая после случится в прыщавых стихах,
Игрушки убиты, спустили андреевский флаг –
Пылятся на даче - оставили куклу одну.
Но только словами дружинники стали мои,
И Ситскую битву опять предстоит проиграть…
Зегзица на полке с пустыми глазами стоит,
Зегзица не плачет - ей вряд ли такое понять.
Нет, ты не забудешь мой самый нелепейший мир,
Красивая кукла, тебя я ни в чем не виню,-
Ведь ты слишком долго вдыхала тяжелый игрим,
Вдыхай его дальше. Я больше тебе не звоню.
* * *
Моцарт убьет Сальери
Музыкою своей,
Если бы вы хотели,-
Вы бы погибли с ней.
Если бы вы стремились
Тоже ее постичь,-
Тоже б самоубились,
Слыша небесный клич.
Вы бы ей все простили,-
Даже убийство вас,
Вы бы ее любили,
Как я люблю сейчас.
* * *
Рай — это сон: сон хороший,
Где ты вернулась ко мне,
И так беззвучно в ладоши
Хлопает Бог нам во сне.
И мы танцуем, танцуем,
И мы танцуем, любя,
И я простым поцелуем
Просто целую тебя.
И тишина тишиною
Тихо стоит на дому...
Так хорошо мне с тобою,
Что, наконец, я пойму:
Рай – это лишь ощущенье,
А никакой не причал,
Рай – это стихотворенье,
Что я сейчас написал.
* * *
Я, как девочка со спичками,
Сочиняю чудеса,
Вслед за маленькими птичками
Я лечу на небеса.
Ни к чему неприспособленный,
С точным прозвищем «беда»…
Только знал, что я особенный,
Еще в детские года.
Пусть я лишний и неправильный,
Пусть я с грешною судьбой,
Пусть безумием отравленный,
Пусть я - брошенный тобой.
Но дают свое прощение
За меня и за порок
Мои грезы и видения –
Мой волшебный коробок.
Забывал о зле и холоде,
Отступали боль и мгла,
Жил совсем в другом я городе,-
В мире света и тепла...
Долететь до неба с птичками
Знаю я, что я смогу…
Я, как девочка со спичками,
Засыпаю на снегу.
Детское
Огромная жирафа
вылезла из шкафа.
Еще одна жирафа
вылезла из шкафа.
Два друга, два жирафа
вылезли из шкафа.
Затем один жираф
залез обратно в шкаф.
Затем другой жираф
залез обратно в шкаф.
Беловодье. Сонет
В деревне, если интернет,-
Всё та же самая столица,
Но мандельштамом здесь родиться
Страшнее счастья в мире нет.
И монитора тусклый свет,
Не видно клавиш, только птица,
Которой хорошо летится
И полагается лететь.
И можно даже умереть,
Разбогатеть, а лучше спиться,
Но только некогда хотеть,
Когда летит по небу птица,
Которой никогда не спится
И очень нравится лететь.
* * *
А вермонтский снег хорошо лежит…
И поёшь твой стих, как попсовый хит.
Если будет разница, где мне жить,
Я к тебе приеду, старик Бахыт.
Не в Гандлевского гениальный снег
И не в Кушнера ледяной канал,
А в мурановский самый снежный снег
Я для смерти сам без людей упал.
И не пьяный вовсе, но не замёрз,
И я знаю точно, что встать могу,
И текут брильянты заместо слёз,
И охота так полежать в снегу.
Но не надо детской обиды слёз,
Даже если встретимся мы в Крыму.
Там коньковый снег из сентябрьских звёзд
Достаётся лыжнику одному.
* * *
"Метаю бисер перед свиньями", —
Поповский Саша говорил.
И небесами ясносиними
За смертью-осенью ходил.
И проходя над горем луковым,
Над огородной суетой
Мариновал он рифмы с муками,
Чтоб прокормить себя зимой.
Чтоб длинными ночами страшными
Внутри небесной глубины
Светить лучиною негаснущей
И ждать весны.
* * *
Потихоньку, по ступенечке –
Это мне неинтересно,
Эти строчки - словно семечки,
Чик-чирик – и сразу песня.
Пусть другие продвигаются
Пробиваются на небо,
В ангелы пусть выбиваются,
Мне хватает крошек хлебных.
Ну, а если горстку семечек
Мне насыплет чья-то бабушка
Поклюю их на ступенечке,
Буду сыт, и будут ладушки.
|
