 Мария Малиновская
Первой мыслью при знакомстве со стихотворениями Саши Петрова было: «Не близка ли автору восточная философия?» Об этом говорит, прежде всего, эмоциональное наполнение его текстов, передающее душевный склад автора. Они далеки от надуманности, от щеголянья эффектными терминами, как нередко бывает у авторов, желающих показать свою образованность в религиозных и философских сферах. В случае Саши Петрова речь идёт прежде всего о мировосприятии. О восприятии реального мира с его необратимым, но естественным и потому прекрасным ходом вещей. Шаг до глубокой печали. Шаг до равнодушия. И только между ними – возможность того приятия себя и жизни, которое придаёт и словам большее значение, чем сиюминутные порывы радости или отчаяния.
Падают вишни.
Безветрие.
Чьи-то дуновения,
Точно воскреснувший воздух,
Веером отпугнули деяния сна,
Надежда.
В сумерках тишины –
Это вишни упавшие,
Потому что так было нужно…
Но, увы – не мои…
Но такой взгляд правдив, если выстрадан, если к нему приходишь сам, а не уверяешься в нём, как в заранее данной максиме. Поэтому и Сиддтхартха у Гессе оставляет путь самана и переправляется через реку – в жизнь. Поэтому его же Йозеф Кнехт совершает подобный поступок. Поэтому дальше всего уходит в вере тот, кто дольше всего к ней шёл через собственную слабость. Поэтому веришь и Саше Петрову, не скрывающему ни боли, ни горечи, что в поэзии и является началом их преодоления:
Мой ангел-хранитель –
чёрного цвета,
Он падает, увлекая меня с собой
в пропасть одинокости;
Как глубока эта бездна?
я был бы рад,
Если бы она внезапно и навсегда
для меня закончилась;
Впрочем, как и любая другая,
Все надоело, точнее – ...
и ниже в той же журнальной подборке, которая называется «Дао времени», подтверждая моё первое ощущение:
Черная полоса…
Стекла вместо глаз –
Не разглядеть закаты
расколотых дум;
Узрей.
Белая полоса…
Открытое окно –
Вместо сна
навеет ночную грезу;
Успей…
✦✦✦
 Елена Рышкова
Осознание, так можно назвать стихи Саши Петрова. Оно нелегко даётся и требует постоянного усилия над собой. И в то же время они не дают себя бросить, хочется читать всё дальше и дальше, словно автор-поводырь, за которым не страшно идти. Интеллектуальная поэзия иногда грешит сухостью нравоучения, но автору удаётся избежать её недостатков, наверное, тем, что он никого не учит жить. Он говорит о себе и мире в себе и эта откровенность настолько прозрачна и притягательна, что как-то забываешь о глубинах смысла за короткими строками. Это похоже на жизнь с её видимой красотой и невидимыми сложностями. И не нужно пугаться чёрно-белой графики настроения поэта. Это его мир, в котором его сердце впитывает все краски, поглощает их, чтобы стать чёрным бархатом неба.
✦✦✦
 Андрей Оболенский
Писать отзыв, а тем более рецензировать поэзию Саши Петрова очень сложно. Тому есть две причины. Первая состоит в том, что весьма трудно определить жанр, в котором он пишет. Поясню. Возьмем, к примеру, авторскую песню, только не туристическую уровня Визбора или, не к ночи помянут, Митяева. Серьезную – уровня Дольского или Мирзояна. Это не романс, тем более, не городской, не мелодекламация, не чтение стихов под музыку. Это тот случай, когда неведомое сочетание стихов, музыки, исполнения диалектическим, простите, скачком, переходит в новое качество, рождая новый жанр, названия которому пока не придумали. Примерно то же самое видится мне в поэзии (скажем так) Саши Петрова. Аллюзии на разные поэтические формы сливаются, проникают друг в друга, взаимоизменяются, рождая совершенно иное качество. Тут и японская поэзия, китайские краткие афоризмы (мне сразу вспоминается «Лес чаньских изречений»), верлибры французских поэтов. Я лично не люблю жанр рубаи (кроме Насими – «в меня вместятся оба мира \\ Но в этот мир я не вмещусь…») – рубаи кажутся мне нарочитым, излишне «учительным» жанром, да еще и некрасивым по форме с этими точными рифмами. Однако что невозможно отнять у лучших рубаи – так это их мудрость. Я к тому, что аллюзия на этот жанр тоже присутствует в стихах Саши, более того, является одной из основных, но и наименее узнаваемой, – пропадает нарочитость, назидательность и остается только мудрость под слоями многих смыслов.
Вторая причина в том, что стихи Саши, конечно же, не для всех. Они для избранных, и ничего плохого в этом нет. Наоборот, это прекрасно, как мне кажется. Объяснять их, растолковывать для непосвященных – пустое дело. Такая поэзия никогда не приобретет массы поклонников, поскольку не подвержена адаптации и действует только на некие поэтические рецепторы, которые имеются лишь у малого процента читателей. Повторюсь, и это хорошо. Пусть и нам кое-что остается (с).
Лично я более всего люблю у Саши «Дао времени», «Простой ответ» и некоторые стихи из «Пустынии». У меня нет возможности разбирать каждое стихотворение и каждый сборник в целом. Да это, вероятно, и не нужно. Вот, посмотрите:
За окнами осень.
Это плачут цветы
В нашей маленькой комнате,
Зачахнув без света твоей
Звезды, что давала приют
Всем одиноким астрам…
Пустые кашпо
Убежден, что любые комментарии тут не только излишни, но и вредны.
Автор в своих стихах видится мне человеком с синтонным темпераментом, и это тоже прекрасно. Строфы ровны, взвешены, на первый взгляд исполнены мудрого спокойствия и созерцательности. Но читателю искушенному или просто попавшему в резонанс с автором, ясно, что эмоций в коротких текстах хоть отбавляй. Автор не выставляет их напоказ, потому что это его эмоции и его переживания. Он выстраивает некие внутренние симулякры, имеющие в реальности лишь маячки. Если им следовать, можно почерпнуть для себя немало.
Хочу заметить также, что все стихи без исключения можно обозначить как recit. Это значит, что поэтический дискурс в текстах полностью отсутствует. Это важнейшая особенность стихов Саши – думаю, что это один из способов вознести философские построения до поэзии. Прием очень интересный, хотя он в некоторой степени обнажает исходные аллюзии, о которых я писал.
В стихах можно заметить некоторые поэтические клише, не новые поэтические приемы, иногда даже трюизмы. Думаю, так получается не потому, что автор не умеет работать с нетрадиционными тропами, или вообще не имеет таковых. Скорее, эти клише призваны заполнять определенные лакуны, возникающие из-за сложности философских смыслов. Иными словами, автор, намеренно или нет, упрощает свою поэзию, чтобы простые смертные все же увидели в текстах стихи. Однако несмотря на это, требуется большая подготовка и для простого чтения, и для понимания.
Нельзя не отметить, что особенностью поэтики Саши является почти полное отсутствие образов. Они и не нужны. Лирическое «я» автора настолько сильно, что ни один образ, ни естественный, ни надуманный не выдержит соседства с ним в поэтическом пространстве. Автор – единственный лирический герой, он неприкаян, грустен, видя мир и себя в нем. При этом грусть порой доходит до тоски, связанной с тем же одиночеством, а иногда прорывается истинно высокой трагедией. В одной строчке или в простом словосочетании. Что величайшая редкость. «Открой иллюзии страницу для себя, \\ я исписал её пустынными…»
Саша Петров – поэт-философ. Многие его стихи поднимаются до онтологических высот, надо только это увидеть и понять. Впрочем, последнее – сложно, поскольку все тексты построены на мелких наблюдениях. Но больше – вопросах, таких же мелких и житейских. Вообще, поэзия Саши Петрова построена на вопросах. Кто знает ответ на них? Автор? Сомневаюсь… Но точно и поэтически убедительно поставленный вопрос куда интереснее ответа на него…
Буду рад, если мои краткие размышления помогут кому-то открыть для себя замечательного поэта, а тем, кто открыл, немножко больше понять его. Прошу только не считать эти размышления полноценной рецензией, хотя бы потому, что она не полноценна – я не поэт и не критик. Так… Просто читательские впечатления и некоторые мысли вслух. Лучше прочтите еще раз вот это… И пожелайте печальному философу…Чего? Я не знаю. А правда, что можно пожелать философу?
Открой иллюзии страницу
для себя,
я исписал её пустынными…
Не знаю,
как описать ту пустоту,
что создает свои
пустынные законы.
Представьте –
камень,
он имеет разум,
и всё вокруг: весь мир –
живой и неживой
самосознателен,
единый здравый смысл,
и только человек
единственный –
безумен
|
