Произведения

Традиционная культура народов Африки обладает своей спецификой и удивительным разнообразием, несмотря на то, что в основу лежит принцип ориентации на прошлое. Поясняя этот принцип, мы понимаем, что именно с осознанием человека своего   прошлого, возникает специфическая африканская ментальность с иерархическим порядком, направленная на утверждение этого прошлого. При этом появление современных художественных текстов в африканской культуре приоткрывает для нас сплетение не только африканского прошлого , но и африканского настоящего. Как бы ни были разнообразны  тексты по своей литературной значимости, с чертами анимизма или политеизма,- все они (или большая часть) обладают некоторыми общими чертами в системе социально - культовой организации. При этом «реинкарнация» в тексте имеет как бы завуалированный смысл - душа перевоплощается,  оставляя за собой многовековой опыт предков, что  для африканской традиционной культуры особо значимо. Нельзя не упомянуть о ритуальном символическом  элементе жизни африканского  общества - обрядах и инициации как прохождении соответствующего этапа жизненного цикла. Художественные тексты, представляющие элемент социализации, распространены и многообразны. Именно инициация, как ритуал, дает социальную адаптацию в группах, оказывает влияние на сознание большинства людей и внутренне предопределяет национальную консолидацию в культурном плане. Церемониальность жизненных переломов как обозначение перехода от одной фазы индивидуального жизненного цикла к другой - есть конденсация множества идей и действий, оснащенных символическими средствами. Поэтические тексты  приобретают особую красоту и  значимость. При этом идеологические и сенсорные полюсы символических значений, все вместе, создают конденсированное выражение структурной и общинной важности в африканской культуре.
   Тематика текстов зачастую ритуальна. Ритуал в этом случае создает необходимые условия для выражения тем, и ритуальные символы передают темы. Символичность появляется во многих ритуалах, а его значение высвечивается порознь во многих эпизодах текста. Поскольку тематика ритуалов разнообразна, представители культуры, вовлеченные в процесс сочинительства текстов, посредством повторения, вариации и контраста символов и тем, повествуют нам о ценностях и законах ритуала, о познавательных постулатах культуры и образцах поведения в ритуальном процессе. Но мы должны понимать, что ритуал - это не только концентрация сведений о ценностях и нормах,  не набор практических указаний и символических парадигм для повседневного поведения, - это квинтэссенция силы и энергии, идеи и смысла, прямая передача животворных сил. Таким образом, тематика и символичность сплетаются и выходят один из другого.
Тексты поэтического творчества доставляют нам информацию о ритуальной роли, статусе, степени эзотерического сознания, обстоятельствах , передают жесты и выражения, эмоции, которые используют при коммуникации, а также показывают нам основные структуры осмысления нового опыта. В некоторых африканских культурах, в  частности  в западном регионе, народов догон, сложная система ритуалов связана с архаичностью, с мифами, в которых рассказывают о происхождении мира, космоса, человечества, а также о ключевых институтах культуры и общества. В этом случае ритуальные системы основываются на мифе, который, в свою очередь, характерен для традиционного африканского искусства. Символ зачастую становится фиксированной точкой связи между растительным и животным миром. Подобная связь - гигантский человеческий организм; например, скалы  - символизируют кости скелета человека, а различные оттенки красной глины сравниваются с кровью. Догоны противопоставили видимые и духовные (невидимые) компоненты человеческой личности. Тело состоит из четырех компонентов: воды (кровь и телесные жидкости) , земли (скелет), воздуха (дыхания), и огня (температура тела). Эта образность найдет свое отражение в поэтических текстах современных африканских романистов и исполнителей, а ритуальная символика трансформирует силу для контролирования и направления эмоций для воспроизведения текстов.
    Литературное творчество западно - африканского  поэта, исполнителя песен народов догон  Юссуфа Карембе, достоверно отражает факты жизни в  противовес последовательным ритуалам и гармоничным космогологиям, символы которых, фактически, маскируют противоречия между желаниями и «истинной» жизнью. Крепко укоренившиеся принципы бытования ,а именно, постоянное передвижение, удивительная пластичность и мобильность, приспособляемость к зачастую тяжелейшим условиям жизни, социальные ценности и отношения,- все нашло свое последовательное отражение в поэтических текстах Юссуфа Карембе. Слово для  этого исполнителя является прагматическим инструментом для того, чтобы справиться с биологическими и социальными воздействиями всех сортов. Цельность художественных текстов подкреплена влиянием хронологической совместимостью и одновременно творческой импровизацией. В литературоведении  вопрос о соотношении художественной информации и историзма  стоит гораздо острее, чем в фольклористике, но понимая специфику художественного текста, ее прямое отношение к фольклору, мы выстраиваем строгую иерархичность: на первом плане стоит эмоциональный и последовательный анализ основных событий, а далее - историческая ситуативность. Это строгая иерархичность является идеалом автора, что сравнительно облегчает наш семиотический анализ. Поскольку художественный текст сопряжен с музыкальным оформлением, со сближением с звукорядом и характерным ритмом, манера Юссуфа Карембе мыслить и отражать свои чувства складывается в поэтическую калейдоскопичность логики и  стиля. На примере одного из художественного текста песен исполнителя, мы можем проследить эту многоликость и разноплановость, при четко структурированном  поэтическом размере.

В художественном тексте исполнителя , как мы видим, нашла свое отражение одна из особенностей традиционного африканского искусства - повседневность жизни при ее сильном, драматическом экспрессионизме. Материалистические и нравственные воззрения нашего времени имеют сходные убеждения в существующей действительности. Но именно вторжение «счастья» как архетипа и символа, является реализацией подсознательного благополучия, поддерживающего бытование африканца. Счастье обслуживает реальные потребности индивида, именно поэтому, счастье - важнейшая категория органической жизни в африканской традиции.
   Традиционная африканская культура в разрезе художественного текста внесла значительный вклад в мировую культуру. Прежде всего в контекст европейской культуры вошли джаз ,рожденный на основе африканской традиции и регги - философское размышление на фоне ритмической пластики и синкопии. Таким образом, художественный текст, как достаточно поздний  вид традиционной африканской культуры, являет собой  яркую, высокоорганизованную  структуру, в которой нашли свое отражения все нормы стилистического и поэтического текста,  способность к синтезу и влияние  на мировую культуру.

 Аннотация: В статье рассматривается и анализируется  художественный текст современного прозаика Лары Моревски "Афганская сага".


     Написанную мной после прочтения книги Лары Моревски «Афганская сага», статью хотелось бы предвосхитить словами одного из героев  романа:
 - Андрюха, не пиши красиво -  пиши, как есть [1].
    Для любого читателя  объективное мнение о книге - ключ к прочтению, в этом и заключена, думается, вся  ответственность того, кто пишет о ней.
   «Афганская сага» - часть дилогии об афганской войне, написанной Ларой Моревски. Вообще, писать женщине - прозаику  о войне сложно и просто одновременно: первое, из-за невозможного, зачастую,  пребывания на самой войне, но именно женщина своеобразно притягивает к себе эмоциональные, любовные и шокирующие чувства, которые на войне,  крайне неуместные, возникают, живут и умирают.
   Лара Моревски, безусловно, автор, способный создавать  произведения, захватывающие читателя настолько, что после прочтения он еще долго не может отойти от  пережитого эмоционального шока. Главная героиня романа - Лиза Панкова, совершенно сознательно порывает с благополучной московской жизнью и отправляется  в Афганистан, ведь: «Вера в то, что где-то впереди ждет иная жизнь, полная смысла и света, дает силы все преодолеть».  С  первых  минут появления  в полку, героиня осознает все безумие и хаос войны. Автор романа достоверно и искренне описывает  столкновения Лизы с реальностью: рейды, разведки, военные операции, бои, страшные потери - смерти. Проклятая война, зовущая раненого в небо, в бой. Женщине на войне становится не место: «Война - не женское  дело, там мужская жизнь по мужским законам, и долг женщины даже там, на войне, один: «Твой долг - любить меня, и рожать мне детей, нечеловеческие испытания - не для женщины». Но героиня остается.  Ее родиной становится любимый человек, который вместе с ее долгом быть на войне  приобретает свойство долга перед его жизнью.  Лара Моревски в своей  героине  сублимирует  любовь - это становится  своеобразной квинтэссенцией любви на войне вообще. И автор достигает это наилучшем образом : героиня, потерявшая любимого  мужчину  в этой  войне, способна  на  подвиг - она идет на поиски своего возлюбленного, перенося  на себе не только военные перипетии, но и восточный мир, сложенный согласно Корану. С подлинным  женщине интересом, Моревски живописно правдиво описывает природу  Файзабада, Джангардари, не без внимания остаются колоритные кишлаки  с местными жителями: от босоногих мальчишек до надзора муллы. Моревски  приводит  такие  сравнения, использует  обороты,  что  изображаемые  ею декорации и персонажи, эмоции и события  становятся объемными, реальными, вырастают на книжных  страницах и  ощущаются особенно остро. «Во имя Аллаха милостивого и  милосердного»  поклоняются от малого до старого, видя в нем опору и безграничную защиту. «Если хотят изменить тебе, то это значит, что  прежде  изменили Богу». Кодекс почитаемого Корана на восточной войне, оказывается применимым для своего  и врага  одновременно. Именно в  этой фразе, написанной из Корана муллой, Лиза увидит весь ужас  и предательство любимого человека. На  войне  появится  конкурент  долгу - страсть к жизни, и это физическое будет владеть  над чувством  товарищества и достоинства.   Любовь, возникшая так не вовремя на войне, не теряет свой смысл, а переходит в свое наивысшее состояние - верность своему внутреннему долгу и  общественной морали. Любовная  линия,  слагающая сюжет романа, выводит главных героев перед нами, как на поверку.
   Книга  Лары Моревски  приобретает  не  только субъективность героев, но широким пластом ложатся общественные понятия, пропустить которые в «Афганской саге» невозможно - это патриотизм общественный и личностный, вместивший  в  себя высокую мораль и нравственность.
  - Ты задумывалась, за что мы здесь воюем? За свою землю? Нет. За свой народ? Нет. Кому они здесь нужны? Афганцам? Им и без нас хорошо живется в их «средневековье». Почему я должен гибнуть на этой войне?
- Ты давал присягу,- сказала Лиза.
«Война, слава Богу, кончилась. Вроде, все должно остаться позади, но память осталась там, больна память. Время вылечит». Война не заканчивается. Она продолжается в истории сломленных, изуродованных человеческих судеб. И именно эти истории об  афганской войне породили пласт культуры, называемой культурой «забытого и преданного солдата». Современная художественная литература, в произведениях которой  создавались и воссоздаются  биографические истории «забытого и преданного солдата», преобразовала на свой лад значимость и моральную результативность войны. «Белобилетники» и процветавшая дедовщина, ставшая   бичем  современной  армии, образ военного как  защитника своей Родины, внушенный историей ужас войны - все преобразовалось в единый художественный поток, сформировавший  правдивое слово о  солдате и о его героическом подвиге.
   Читать «Афганскую сагу» нужно. Читать в спокойной обстановке, имея возможность осмыслить роман, почувствовать через себя каждую фразу автора. Только при этом условии роман может быть понят и принят читателем.

1. Лара Моревски «Афганская сага» // M.: Издательство « Вест -Консалтинг» , 2010. -  ISBN  978 - 5 - 91865 -  045 - 5

В современное время, бросать в сторону художников -авангардистов  реплики  о созидающим  ими восприятии  мира, было бы справедливо. Французская художница Кристин Дюма де  Рюли может служить  яркой  иллюстрацией  подобного утверждения. Обратившись к живописи как к искусству восемь лет назад,  она  умеет поразительно  отражать на бумаге не только натуру  с максимальным сходством  с  оригиналом, но и утраченную нами философию эмоционального сопереживания.
    Темой  художественных полотен  Кристин Дюма де Рюли  и сейчас продолжает  оставаться  окружающая  действительность. Это природа, бытование, мир женщины, многочисленные портреты. Французская  художница, заражая нас неподдельным оптимизмом, пишет жанровые и символические картины.
   Достигнув профессионализма в реалистической передаче натуры, Кристин Дюма де Рюли  смогла  отвергнуть этот  классический  вариант живописи, как пройденный этап. Этому яркое подтверждение - художественное  полотно « Femme au squelette»  («Скелет женщины»).  Монотонные, но четко  очерченные  пятна  приближают  эту  картину к  протофовизму, а контуры - дань модерну. В  противовес  этому  художественному  полотну, выписанная  яркими цветовыми масками  «Femme nue» («Обнаженные женщины»).
    Одно из направлений, в котором движется французская  художница - это создание некоего стиля как знака , отражающего авторскую идею. Причем, представляется закономерным то, что одной из главных составляющих этого «знакового стиля» у Кристин Дюма де Рюли  становятся  изображения женских тел: они, на  полотнах художницы, начинают приобретать тайное, первоначальное, магическое значение. В «Розовый период», в  «Серый период», в «Оранжевый период» - женщины у Дюма де Рюли, облюбованные  как символ  природного естества, они - знак возрождения  первозданности  природного замысла.
  Урожденная парижанка, того города,  где творческий человек, создавая  свой стиль и знак превращается в « адскую смесь » уникальности и простоты, завороженная  любимым городом, художница активно  путешествует по миру, пытаясь  преодолеть  космополитизм  городов и  полифонизм мировой культуры. Талант, удачно попавший  в творческую среду,  всегда  развивается молниеносно. Так,  зарождается  «Африканский период» как возвращение к   «природной самости и бытованию» . Появляются такие картины как:  «Paysage d’Afrique» («Африканский пейзаж»), «L’elephant d’afrique» («Африканский слон»). Затем  французская  художница  ступает  на  порог  «кубизма», его аналитической стадии,  что видно по манере, в которой изображены художественные полотна: «Le Travail» («Работа») , «Femme nue» («Обнаженные женщины») -  фигуры  женщин как одно целое на фоне  декорированной обстановки. Две  гипертрофированные грации кажутся нам вырезанными из картона. Геометрическими формами пронизана и одухотворена эта картина насквозь. Мы буквально заражаемся умением мыслить формами. Этот прием (прием-идею) как цитирование  великого Пабло Пикассо, использующего приемы «кубизма», позиции геометрической трактовки формы, Кристин Дюма де Рюли  применяет , будто бы «сродняя» плоскости с пространством и  делая  фигуры условными.  Художница пишет:   «Все  мои  картины  оригинальны и вдохновлены такими современными  художниками как Модильяни, Матисс и Пикассо. Мое творчество, кубистского и импрессионистского стиля, направлены  на  служение   цветовому  контрасту . Цель  же  моих  работ  состоит в том, чтобы  донести  реальность цвета  благодаря  традиционной  масляной  живописи».
    Последующий за «Африканским периодом» - «Печальный период», где художница применила различную стилистику исполнения, показывает эмоциональный вектор мастера - абстракционизм чувств на фоне реалистичного выполнения контуров человеческого тела (картина  «Le Baiser de Rodin» - «Поцелуй Родена»). Гендерность, при этом, условная. Неважно к кому мы испытываем притяжение.  Мы  можем  только  подстраивать свое эмоциональное состояние под  изогнутые ракурсы  фигур натурщиков. Их  ломаная  динамика  движений  должна завершиться. И  это  происходит. Язык   знаков, зарожденных Кристин Дюма де Рюли, находит воплощение  в художественном полотне «Le Travail» («Работа»). Геометрическая форма  пространства, насыщенная цветом, ярко контрастирует с реальной действительностью  бытия, намеренно  помещенного художницей  за  пределы  цветового  пространства. Четко  очерченные  предметы обстановки как бы властвуют и подчеркивают  излюбленный  художницей «кубизм», и дают нам  возможность  сложить  свою  реальность  по-своему. Уникальность  картины  заключена  именно в этом. Художественное  полотно «Работа» как созидание  собственного  понимания современного мира, утопающего в цветовой насыщенности и свечении, демонстрирующего чувственность  без  агрессии, изображающего  детали бытья  в  четкой  графичности, словно  сделанных  из  металла -  уникально.  Эта картина мастера, самоидентифицирующая  созидание  современности.
    Резюмировать шестилетний  творческий путь  Кристин  Дюма  де Рюли, способной на конструктивный подход к натуре жизни и творческие эксперименты, возможно словами великого Пабло Пикассо - вдохновителя  французской  художницы:  «Я изображаю предметы  так, как  я  думаю  о  них,  а  не  так, какими  я их вижу». В этом мысленном самоотречении  от реальности и есть созидательность современного мира, изображенного в художественных  полотнах  Кристин Дюма де Рюли.