Валерия Лисичко

Произведения

Валерия ЛИСИЧКО
 
СТИХОТВОРЕНИЯ
 
ФОТО


Тебе можно меня фотографировать,
Даже если губы обсыпет герпис
Или расслоиться сетчатка глаза
Я все равно тебе верю,
Под вспышками аппарата.




ПРИНЦ БЕЗ КОРОЛЕВСТВА


Мой грустный принц
С голубыми глазами,
Зачем печаль ты в сердце таишь?
Взгляни, там за горами,
В хижине, спит малыш…
Не грусти, не молчи!
Ты же знаешь,
Что там, в небе,
Огней хоровод!
Так зачем же топтать ногами
Свежей поросли жизненный взлет?
И смотреть на носы ботинок,
Истоптанных чередой дней?
Там, в ракушке, в тени деревьев
Джин поет и играет свирель.
Не молчи! Губы в полуулыбке…
Ну скажи, как тогда, 
В тиши звезд,
Когда робко целуя в лощине,
Ты на ушко мне произнес,
Что в глазах моих видишь ты тайну,
Что на дне моих зрачков
Серебриться месяц печальный,
Колыбелью пряча Восток.
И что спрятался в той колыбели
Любопытный ребенок-шалун,
Он поглядывает из постели
В пути млечного пелену.

Ну пожалуйста, 
Взгляни в небо
Повелитель предутренних грез!
А я совершенно случайно,
Оботру следы твоих слез.
Ты прости меня,
Мой милый мальчик!
Только мне пора уходить,
Что бы там, где ступают стражи
Наложницей горца быть.
Ты ищи свою Атлантиду!
Я знаю, ты найдешь!
Осушишь море страданий,
И, быть может, меня заберешь?..
Только прошу тебя, грустный,
Давно уставший принц,
Когда мои горячи слезы
Коснуться твоих ресниц,
И омоют подошвы ботинок,
Истертых до дыр почти,
Ты не станешь несчастней
И не свернешь с пути!



КОРОТКИЕ РАССКАЗЫ
 
* * *

Она наклонилась. И её огромное, как небесное светило лицо, нависло над ним. контрастные тени резкими линиями очертили тонкие металлические черты лица.
— Ммм… - с сомнением сморщила носик она, привередливо изогнув верхнюю губу. - Какой-то он щупленький, дохлый и пахнет невкусно.
Она ткнула пальцем ему в грудь. Он попытался увернуться, но тычок пришёлся в живот. И бедняга согнулся от боли.
— Корчится, червячок, - улыбнулась она, и смело схватила его в кулак. Из замка пальцев осталась торчать лишь голова.
Дама открыла рот. Последним, что увидел бедняга стали ровные, отбеленные, глянцевые зубки.
Раздался звонкий треск расколовшегося черепа.
— Неплохо, - сказала она распробовав. - Совсем неплохо.
Наманикюренный пальчик клацнул по кнопке связи с секретарём.
— Риточка, -прощебетала, дожёвывая, металлическая дама. – А теперь пригласите пожалуйста замдиректора по маркетингу.



Путешествие на мой остров

Ты идёшь по узкой лесной тропке. Лес сгущается над головой, плавно перетекая в чащу. И вот уже приходиться продираться сквозь бурелом, цепляясь о колючие кусты. Тропка выводит тебя в степь – просторную и голую, как древний, ещё не почувствовавший стыда человек.
Ночь. В моём мире – поздние сумерки, вяжущие сиреневым киселём. Тонкая нить месяца. И тусклое мерцание ядовитых жёлто-зелёных звёзд. В нос резко удалят запах тлена. Просторная, выжженная, посыпанная пеплом степь. Кое-где выглядывают островки опалённой жухлой травы. Истуканами стоят серые валуны. Несколько кладбищенских крестов различимы метрах в 20 от тебя.
Ты оглядываешься. На фоне леса, в бледном свете звёзд, притулилась небольшая избушка на толстых курьих ногах в одно окно, из которого льётся густой оранжевый свет. Крыша из жухлой, местами опалённой соломы. Рядом с избушкой табличка «Не ждали». У крыльца потрёпанный и пыльный махровый ковёр, гласящий «Тебя тут не ждали». И большая фиолетовая вывеска с фосфорными буквами: «Настоятельно прошу развернуться на 180 и топать не оборачиваясь».
Ты, хмыкнув, отворяешь дверь. Взгляд соскальзывает на безрадостный, тянущийся к горизонту пейзаж. Неожиданно на большом плоском валуне замечаешь меня. Я сижу с блокнотом в руках, и смотрю на мертвенно-бледные звёзды. Почувствовав взгляд, поворачиваюсь и враждебно гляжу на не званного гостя. И тут узнаю тебя, дружелюбно улыбаюсь и предлагаю присесть рядом на вечно тёплый серый камень. Ты замечаешь, что ночной воздух свеж, и понимаешь, что свеж он всегда. А тёмная от пепла земля – свободна. Вокруг простор и вечные сладкие сумерки. Над головой тонкая нить месяца, а под ногами трётся о камень и мурчит взъерошенный кот в собачьем ошейнике.
Что ж, поздно оглядываться назад. Следы замёл ветер, а тропка поросла мхом. Да и поздно думать об отступлении. Мой мир принял тебя. И теперь ты его неотъемлемая часть.



* * *

Я стояла на берегу моря. Солнце большим оренжевым диском клонилось к закату. Оно пересекало линию горизонта. И его последние тёплые лучи журили землю.
Старуха в изорванной чёрной одежде стирала бельё. Руки её пронзали глубокие, напитанные жирным чернозёмом и от того особенно глубокие морщины.
Я смотрела вперёд, на оранжевую монету. И мне хотелось прикоснуться к ней.
Я сидела на ещё тёплом песке. И ноги облизывали волны, пена касалась подолов моего старого платья.
Чья-то лёгкая рука легла мне на плечо. Я обернулась. Рядом стояла она. Лицо её озаряла умиротворённая улыбка, а взгляд упирался в горизонт. Она знала, то, что остальные со страхом предчувствовали. И это знание озаряло её спокойствием и уверенностью, она словно парила над землёй, наполняемая этой простой истинной.
На руках она держала моих детей – Софью и Ержана.
— Хочешь туда? – спросила она.
Я взглянула на солнечные лучи, короной расходящиеся от линии горизонта и уверенно склонила голову в знак согласия.
— Тогда поплыли с нами, - прозвучал ответ.
Я знала, что она скажет это. Но внутри всё равно ввстрепенулся неловкий страх. И я, чьи босые ноги истоптали все земли с запада на восток ощутила себя маленьким ребёнком, перед которым открывают загадочную дверь. И яркий свет бьёт в глаза, не давая понять, что-же прячется за дверью.
Она опустила Софи на песок и та, уверенно пошла в воду. Я взяла Ержана с её рук, и прижимая его к груди ступила во власть стихии. Когда глубина достигла моей шеи, дети легли на воду и поплыли. Никто из них не оглянулся. Лучи заходящего солнца манили, убегая по волнам к линии заката. И я, очарованная открывшейся картиной, пошла за моими чадами.
Старуха, чумазая и грязная, в старой изорванной одежде, ринулась за нами, что бы остановить, но не осмелилась зайти в воду. Она закричала, что бы мы вернулись, закричала о глупости и незнании, но слова её не возымели действия. Тогда она стала браниться и ругаться. И ей было страшно оторваться от привычного берега и ступить в изменчивую воду.
Я коснулась рукой животика сына. Он уверенно двигался. И животик его стал твёрдым от напряжения. Длинные волосы дочери опадали в воду и тонкой шалью струились по волнам.
Позади кричала старуха. Но мы были уже далеко. И двигались к солнцу.
 
© Создание сайта: «Вест Консалтинг»